|
||||
|
| |||||
18 августа 1782 года (242 года назад) в Петербурге был открыт памятник Петру Первому - «Медный всадник»
Работа над уникальным памятником шла почти 14 лет. Скульптор Этьен Фальконе говорил: «Монумент мой будет прост… Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем, и другим. Гораздо выше личность созидателя-законодателя...» Он изобразил первого русского императора на вздыбленном коне, в лёгкой накидке. Голову Петра венчает лавровый венец. Гром-камень, послуживший постаментом для конной статуи, нашли в окрестностях деревни Конная Лахта. Памятник, ставший символом Российской империи, называют Медным всадником. Памятник Петру I расположен в центре Сенатской площади в Петербурге. Автором этой грандиозной скульптуры стал французский скульптор Этьен-Морис Фальконе, приглашен-ный по приказу Екатерины II в Санкт-Петербург. Советовали обратиться именно к этому мастеру и профессора Парижской академии живописи Дидро и Вольтер, вкусу которых царица доверяла. Дени Дидро, с которым Екатерина долгое время состояла в переписке, дал скульптору самые лестные характеристики. Этьен-Морис Фальконе "Человек одаренный, обладающий всевозможными качествами, совместимыми и несовместимыми с гениальностью... У него вдоволь тонкости, вкуса, ума, деликатности, благородства и изящества; он груб и вежлив, приветлив и угрюм, нежен и жесток; он обрабатывает глину и мрамор, читает и размышляет; он нежен и колок, серьезен и шутлив; он философ, который ничему не верит и хорошо знает, почему". Таков Морис Этьен Фальконе в характеристике его друга Дени Дидро. Огромную роль в приглашении Фальконе сыграл и Дмитрий Алексеевич Голицын, человек большой культуры, друг Дидро, автор многих работ по истории, физике, биологии. С 1754 года он был русским посланником в Париже. Очень одарённый и широко образованный, сторонник прогрессивных общественных реформ, Д. А. Голицын был членом российской, стокгольмской и берлинской Академии наук и почетным членом петербургской Академии художеств. Эстетические воззрения Голицына нашли отражение в его трактатах об искусстве, которые он писал специально для петербургской Академии. Таким образом, приглашая Фальконе быть автором монумента, Дмитрий Алексеевич выступал не только как посол и организатор, но и как знаток и квалифицированный советчик. Не случайно и то, что впоследствии он с большим вниманием следил за ходом работ, принимая близко к сердцу все перипетии истории создания памятника. Дмитрий Алексеевич Голицын Договор с Фальконе был заключен в августе 1766 года. Суть его заключалась в следующем: скульптору поручалось выполнить эскиз композиции и отлить памятник Петру в натуре. Кроме того, ему предоставлялись натурщики и лошади по собственному выбору; он наделялся всей полнотой власти в своей мастерской и получал право менять помощников и рабочих по своему усмотрению. Контрактом предусматривалась полная независимость Фальконе от каких бы то ни было заказов помимо монумента. Контракт заключался с художником на восемь лет, причем ежегодно ему обязывались выплачивать по 25 тысяч ливров. Таким образом, условия будущей работы скульптора были основательно продуманы, учтены важнейшие детали. В сентябре 1766 года контракт был привезен в Петербург и одобрен Екатериной. А уже в октябре Фальконе прибыл в Петербург, в котором ему предстояло провести двенадцать лет своей жизни. Его сопровождали двое помощников – скульптор-резчик Фонтен и молодая ученица Мари Анн Колло, ставшая впоследствии незаменимой помощницей в его работе над монументом. Перед скульптором стояла непростая задача. В первую очередь надо было решить, как именно изобразить Петра Великого. Мастер не хотел подражать ни классическим древнеримским конным статуям, ни европейским монументам начала XVIII века. Фальконе посвятил изучению скульптурных, графических и художественных изображений Петра много времени, что помогло добиться портретного сходства памятника с оригиналом. Это было время раздумий и поисков. Художник очень внимательно изучал все, что относилось к Петру Великому и его времени. Много споров и сомнений вызывала трактовка одежды Петра: одни считали, что император должен носить русскую старинную одежду или латы; другие требовали античного одеяния, подчеркивающего героический образ Петра; третьи советовали одеть императора в европейский костюм. У Фальконе на этот счет существовала своя точка зрения, он размышлял так: «Если это старый московский кафтан, то он мало подходил тому, кто обьявил войну бородам и кафтанам. Если же одеть Петра в ту одежду, которую он носил, то она не даёт возможность передать движение и легкость в большой скульптуре, особенно в конном памятнике. Поэтому костюм Петра – одежда всех народов, всех людей, всех времен – одним словом, костюм героический». Так было и с эскизом скульптуры Петра. По каким-то причинам статуя долго не удавалась Фальконе. Он не видел сходства с оригиналом, но более того, голова Петра была лишена экспрессивности, которая являлась сутью общего замысла композиции. Екатерина трижды осматривала модели, которые предлагал ей скульптор, но ни одну не одобрила. Нужного результата не было. Можно предположить, что Фальконе, так много сил отдавший поискам общей динамики монумента, в какой-то момент утратил чувство пластической остроты. Тогда на помощь пришла его ученица Мари Колло. Существует легенда о том, что она вылепила голову Петра едва ли не в одну ночь. Портрет оказался настолько удачным, что Фальконе именно его использовал для памятника. Он об этом говорил открыто, нисколько не стесняясь того, что воспользовался помощью своей ученицы в лепке весьма ответственной части монумента. Модель, выполненная Колло, произвела впечатление на всех. За свою работу Мари Колло была удостоена пожизненной пенсии и избрана членом Российской Академии художеств. Самой художнице в это время не было и двадцати лет, и она стала самым молодым академиком в истории Академии. Фальконе тщательно обдумывал и композицию памятника. Важнейшей частью монумента являлся конь, на котором восседал Петр. Конь не только должен был держать героя, но и сливаться с ним в одном порыве. В динамике коня была заложена значительная доля общей выразительности монумента, именно это требовало от художника особенного внимания. Конь должен был быть живым, преисполненным энергии, стремительным в своём взлете. Скульптор решил изобразить, как он сам писал, «Лошадь в галопе и на подъеме». Для этого ему пришлось много работать в придворной конюшне, где он сделал множество набросков фигур движущихся и поднимающихся на дыбы лошадей. Кроме того, Фальконе приказал построить во дворе около своей мастерской специальный помост, верхняя часть которого точно повторяла угол наклона скалы-пьедестала будущего монумента, многократно заставлял приглашенного берейтора вскакивать на вершину этого помоста, поднимая коня на дыбы. В документах даже сохранились имена двух жеребцов: Бриллианта и Каприза, отличавшихся превосходными пропорциями. Фигуру коня в «Медном всаднике» трудно сравнивать с любым из конных монументов, созданных ранее. Известно, что в пору создания этого памятника возникали сомнения в том, сохранит ли он необходимое равновесие. Летом 1768 года у Фальконе возникает мысль поместить под копытами лошади змею – как аллегорию зла, с которым боролся Петр. Эта откровенная аллегория, которую решился ввести художник в свой монумент, не украшение, она была продиктована существом образа в период завершения композиции. Далеко не сразу скульптор понял значительность змеи как детали будущего монумента. Во-первых, новая деталь стала носителем большого содержания; во-вторых, она должна была играть и важную конструктивную роль, так как призвана была служить скрытой третьей точкой, на которую опирался конь. Место расположения памятника Петру I было выбрано не случайно. Рядом находятся основанное императором Адмиралтейство, а также здание главного законодательного органа царской России – Сената. Екатерина II настаивала на размещении памятника в центре Сенатской площади. Однако, Фальконе поступил по своему, установив «Медный всадник» ближе к Неве. Торжественное открытие памятника Петру I состоялось (7)18 августа 1782 года. Скульптура была закрыта от глаз наблюдателей полотняной оградой с изображением горных пейзажей. С утра шёл дождь, но он не помешал собраться на Сенатской площади значительному количеству людей. К полудню облака рассеялись. На площадь вступила гвардия. Военным парадом управлял князь Голицын. В четвёртом часу на шлюпке прибыла сама императрица Екатерина II. Она поднялась на балкон здания Сената в короне и порфире и дала знак к открытию памятника. Ограда упала, под барабанную дробь полки двинулись по Невской набережной. По повелению Екатерины II на постаменте начертано: «ПЕТРУ первому ЕКАТЕРИНА вторая» (с другой стороны памятника надпись приведена на латыни: «PETRO prima CATHARINA secunda»). Таким образом, императрица подчеркнула приверженность петровским реформам. Благодаря Александру Пушкину, использовавшему в своей поэме фантастический сюжет об ожившем памятнике во время потрясшего Петербург наводнения, с 1833 года бронзовый монумент Петра стали называть «Медным всадником». |
Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова
2006-2019
полная версия сайта