|
||||
|
| |||||
13 марта 1930 года (94 года назад) закрылась Московская биржа трудаСССР объявил себя первой страной в мире, победившей безработицу«Одно из основных завоеваний пятилетки в 4 года
состоит в том, что мы уничтожили безработицу и избавили рабочих СССР от ее ужасов». Сталин И.В., Итоги первой пятилетки, «Вопросы ленинизма», стр. 501, изд. 10-е. 13 марта 1930 года закрылась Московская биржа труда. В России биржи труда, созданные городскими управами, возникли в начале ХХ века в крупнейших промышленных центрах - Москва, Петербург, Рига, Одесса. Наряду с ними получили распространение частные посреднические конторы, которые за предоставление работы взыскивали с безработных высокую плату. Профсоюзы в организации трудового посредничества через биржи труда не участвовали. В СССР биржи труда существовали в первые годы Советской власти. Они были орудием пролетарского государства по планомерной борьбе с безработицей — «наследием капитализма». Опубликованный 31 января 1918 года за подписью В. И. Ленина декрет «О биржах труда» ликвидировал все частные и платные бюро и конторы по найму и учредил государственные бесплатные биржи труда. На них возлагались: трудоустройство безработных, выдача им пособий, учёт и распределение рабочих во всех отраслях народного хозяйства, а также упорядочение спроса и предложения труда, организации общественных работ и т.п. Вслед за «великим переломом» 1929 года в стране стала складываться тоталитарная система государственного социализма, деформировавшая процессы свободного социально-экономического развития.
Решающим шагом явилось упразднение рынка труда. Именно с этого начался путь к бестоварной утопии казарменного социализма, изменивший систему социально-трудовых отношений. Первый пятилетний план предполагал, что «социалистический план трудовых ресурсов» станет единственным регулятором движения рабочей силы. Для этого потребовалось сознательно уничтожить реальные отношения купли-продажи, т.е. найма рабочей силы через рынок труда, социальные гарантии безработным, а также ограничить свободу выбора занятости лишь государственным сектором экономики. 13 марта 1930 года на Московской бирже труда было выдано последнее направление на работу - слесарю Михаилу Шкунову, после чего биржа закрылась. А 7 ноября 1930 года газета «Правда» провозгласила:
В пропагандистских целях всему миру было объявлено об окончательном избавлении от проклятого наследия капитализма — безработицы. Победе всемирно-исторического масштаба рукоплескали пролетарии всех стран: ведь великий кризис оставил без работы миллионы людей. Экономически, социально, а главное — политически безработица не вписывалась в сооружаемую тоталитаризмом систему социалистического труда. Долгое время казалось, что, проводя социальную политику, советское государство боролось с безработицей в городе и аграрным перенаселением в деревне, создавая все новые рабочие места, покуда «тройным прыжком» в социализм — путем индустриализации, коллективизации и культурной революции — не ликвидировало разом эти проблемы вместе с остатками эксплуататорских классов. В действительности сначала была ликвидирована не сама безработица, а система социальных гарантий работникам на рынке труда. Реальная безработица, которая к концу пятилетки должна была по плану составлять не менее 0,5 млн. человек, была «объявлена вне закона», «загнана в подполье». Выявленные безработные подвергались административному преследованию. Летом 1930 года реорганизован Наркомат труда и его органы на местах, заменено его руководство, объявленное оппортунистическим. Новый нарком труда А. М. Цихон, сменивший на этом посту Н. А. Угланова, обвиненного в правом уклоне, словно попугай, повторял вслед за Сталиным, что безработицы в СССР уже нет. Куда же она могла исчезнуть в столь короткие сроки? Вопрос решился очень просто и, как всегда, «сверху». В октябре 1930 года было принято решение о прекращении выплаты пособий по безработице и немедленном распределении всех безработных на работы. На освободившиеся средства развернулась массовая принудительная переподготовка безработных при органах труда (к началу 1931 года ее единовременно проходили 20— 22 тысяч человек). Зарегистрированным на бирже труда были отменены все льготы, кроме одной — немедленного направления на работу. Всем, состоявшим на учете в биржах, в принудительном порядке были предложены рабочие места, независимо от возраста, пола, места проживания, имеющейся профессии или специальности. Если человек интеллигентной профессии отказывался от вакансии откатчика в шахте или чернорабочего на стройке, он автоматически причислялся к «лодырям» и «тунеядцам», которым всё равно находили работу, но уже в более удалённых местах. Фактически безработица в больших городах перешла в скрытую форму. Рассасыванию учтённой безработицы способствовало также ускоренное создание новых рабочих мест, в том числе за счет перехода от 8-часового на 7-часовой рабочий день (в соответствии с Манифестом сессии ЦИК от 15 октября 1927 года). К началу 1931 года на сокращенный рабочий день переведено 58% всех рабочих и служащих, а в 1932 году он установлен во всей промышленности. Чтобы увеличить загрузку оборудования, на промышленных предприятиях были введены неполная рабочая неделя и трехсменный режим. Все это потребовало дополнительных рабочих. В результате свыше миллиона бывших безработных получили работу. В течение первой пятилетки были последовательно национализированы, конфискованы или закрыты все частные и большинство кооперативных и смешанных предприятий, а затем полностью реорганизована на государственной центросоюзовской основе промысловая и потребительская кооперация. Параллельно шла коллективизация — особо уродливая форма государственного принудительного кооперирования. В сельском хозяйстве широко применялись способы подавления: от разорительных налогов и конфискаций до выселения и крайних мер «социальной защиты». К концу пятилетки около 15 млн. крестьян подверглись раскулачиванию, высылке в отдаленные районы страны, пострадали от последствий обобществления их личной собственности, стали жертвами разразившегося в стране голода. Но одновременно с этим более 9 млн. крестьян пришли в города, соглашаясь на любую работу. Только в одном 1931 году было завербовано на лесозаготовки 1,5 млн. человек, в строительство — 2,6 млн., на торфоразработки — 200 тыс. и угольные шахты Донбасса 150 тыс. крестьян.
Резко упали требования производства к качеству рабочей силы, ее профессионально-квалификационному уровню. Там, где раньше работал один квалифицированный рабочий, создавались 3—4 новых рабочих места. Типичной фигурой рабочего становится вчерашний выходец из деревни, ранее не знавший индустриального труда и городского образа жизни. Именно он — полуквалифицированный пролетарий - превращается в придаток машины на фабрике, встаёт у конвейера на автомобильном или тракторном заводе, на него были рассчитаны вводимые по тейлоровско-фордовскому образцу невиданные раньше в России потогонные системы. Чтобы расширить «фронт работ», трудовые операции искусственно разбивались на частные функции, вводилось «полумануфактурное» разделение труда. Индустриальный рабочий все больше превращался в частичного работника, полностью зависимого от распределения работ на участке производства. Депрофессионализация обусловила дальнейший рост потребности в количестве рабочей силы, способствуя возрастанию ее всеобщего дефицита. Вместе с расширением сферы занятости создавались и условия, порождавшие высокую текучесть кадров, уход работников с предприятий в надежде улучшить свое материальное и бытовое положение. Провозглашенная «борьба с безработицей» постепенно стала борьбой против текучести кадров. Наркомат труда получил задание выявлять «трудовых дезертиров», летунов, и лишать их права на получение работы в течение шести месяцев. Для того чтобы обеспечить полную занятость не устроенного биржей пролетариата, с предприятий изгонялись «социально чуждые» и кулацкие элементы, а на их места посылали зарегистрированных безработных. «Бывших людей» биржи не брали на учет для трудоустройства, а те, кто не имел работы, подлежали выселению в административном порядке и направлению на принудительные работы. Биржи труда были преобразованы в территориальные управления кадров, обязанные «снабжать» народное хозяйство рабочей силой, осуществлять ее плановую переброску и перераспределение на ударные предприятия и стройки. И, тем не менее, безработица продолжала существовать. Под предлогом, что половина из них — «лодыри» и «рвачи», с учета сняли всех. Однако, несмотря на регулярно проводимые чистки «лжебезработных», почти полное закрытие бирж и отделов труда, осуществлявших регистрацию и направление на работу, явная безработица в той или иной мере обнаруживалась во многих крупных городах (Ленинграде, Одессе, Харькове). По официальной статистике, на 1 августа 1931 года (в условиях полной ликвидации безработицы) на учете состояло более 18 тысяч человек. Затем всякое упоминание о безработице исчезло. Как и упоминание о бездомных, голодающих, о забастовках и трудовых конфликтах. Исключив рынок труда и безработицу из системы регулирования общественно-трудовых отношений, органы по труду так и не сумели выполнить возложенную на них задачу — организовать прямое распределение и перераспределение трудовых ресурсов. Поэтому они были повсеместно упразднены за ненадобностью (1933 год). Постепенно функции подбора, профподготовки и переброски рабочей силы перешли к предприятиям и их ведомствам. Стали создаваться отделы кадров, самостоятельно решавшие вопросы обеспечения предприятий квалифицированными кадрами, в соответствии с планами производства. По материалам strategy.narod.ru |
Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова
2006-2019
полная версия сайта