|
||||
|
| |||||
12 января 1907 года (117 лет назад) родился С.П. КоролевCергей Павлович Королев - выдающийся конструктор и ученый, работавший в области ракетной и ракетно-космической техники. Дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, академик Академии наук СССР, он является создателем отечественного стратегического ракетного оружия средней и межконтинентальной дальности и основоположником практической космонавтики. Его конструкторские разработки в области ракетной техники представляют исключительную ценность для развития отечественного ракетного вооружения, а в области космонавтики имеют мировое значение. Он по праву является отцом отечественной ракетно-космической техники, обеспечившей стратегический приоритет и сделавшей наше государство передовой ракетно-космической державой.
С.П. Королев родился 12 января 1907 года (30 декабря 1906 г. по старому стилю) в городе Житомире в семье учителя русской словесности П.Я. Королева. Из-за распада семьи с двух до десяти лет воспитывался в городе Нежин (ныне Черниговская область) в большой купеческой семье родителей матери, Н.Я. Москаленко. С 1917 года жил с отчимом и матерью, Григорием Михайловичем и Марией Николаевной Баланиными, в Одессе, где с их помощью дома изучал школьную программу. В 1922-1924 годах учился в строительной профессиональной школе, занимаясь во многих кружках и на разных курсах. В 1921 году С.П.Королёв познакомился с лётчиками гидроотряда и активно участвовал в авиационной общественной жизни: с 16 лет как лектор по ликвидации авиабезграмотности, а с 17 лет - как автор проекта безмоторного самолёта К-5, официально защищенного перед компетентной комиссией и рекомендованного к постройке. Поступив в 1924 году в Киевский политехнический институт по профилю авиационной техники, С.П.Королёв за два года освоил в нём общие инженерные дисциплины и стал спортсменом-планеристом. В 1926 году перевёлся в Московское высшее техническое училище, где участвовал в организации первой в стране планерной школы, окончив её, стал инструктором и испытателем планеров, также окончил школу лётчиков, разрабатывал оригинальные планеры и лёгкие самолёты. С четвёртого курса С.П.Королёв совмещал учёбу с работой в конструкторских бюро (КБ). С 1927 года четыре года подряд участвовал во Всесоюзных планерных состязаниях в Коктебеле, в 1929 году представил там свой первый планер-паритель СК-1 «Коктебель», на котором сам же показал наибольшую продолжительность полёта - 4 часа 19 минут. В феврале 1930 года С.П.Королёв успешно защитил дипломный проект лёгкого самолёта СК-4 (руководителем был А.Н.Туполев). Параллельно С.П.Королёв конструировал ещё один рекордный аппарат, рассчитанный «на все случаи жизни», - планер СК-3 «Красная звезда», на котором в октябре 1930 года впервые в мире были выполнены петли Нестерова в свободном полёте. С марта 1931 года С.П.Королёв начал работать старшим инженером по лётным испытаниям в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ). Главным событием во время его работы в ЦАГИ можно считать встречу с Ф.А.Цандером, который ещё в сентябре 1930 года начал программу испытаний своего лабораторного ракетного двигателя ОР-1. С.П.Королёв активно включился в совместную работу. В сентябре 1931 года в системе Осоавиахима создается Группа изучения реактивного движения (ГИРД) во главе с Ф.А.Цандером, в задачи которой входили разработка и испытание экспериментального ракетоплана РП-1 с жидкостным ракетным двигателем (ЖРД) ОР-2. Московская ГИРД стала называться Центральной, а С.П.Королёв возглавил её научно-технический совет. С этого времени он уделял разработке ракетного оружия первостепенное внимание, понимая, что укрепление обороноспособности страны является непременным условием и для выполнения программ использования ракетной техники в мирных целях. С.П.Королёв приступил к организации своего первого КБ, которое сформировал из членов ЦГИРД. Это КБ, сохранившее название ГИРД, вошло в историю ракетостроения. 17 августа 1933 года первая советская жидкостная ракета ГИРД-09 достигла высоты 400 м, что являлось принципиальным достижением (в довоенный период полёты жидкостных ракет удалось осуществить только в США и Германии). Этот полёт доказал, что ракетная техника - не фантастика, а реальность. Итоги первых шагов ракетостроения С.П.Королёв подвёл в своей книге «Ракетный полёт в стратосфере» (1934), в которой осветил реальные некосмические возможности применения ракет в научных и военных целях. В 1933 году на базе московской ГИРД и ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ) основывается Реактивный научно-исследовательский институт под руководством И.Т.Клейменова. С.П.Королёв был назначен его заместителем. Однако расхождения во взглядах с руководителями ГДЛ на перспективы развития ракетной техники заставили С.П.Королёва перейти на творческую инженерную работу, и ему как начальнику отдела ракетных летательных аппаратов в 1936 году удалось довести до испытаний крылатые ракеты: зенитную с пороховым ракетным двигателем и дальнобойную с жидкостным ракетным двигателем. Энциклопедические знания, системный подход, редкая интуиция позволяли С.П.Королёву применять самые выгодные для данного случая конструктивные схемы аппарата, типы двигателей и систем управления, виды топлив и материалов. В результате в его отделе к 1938 году была разработана экспериментальная система управляемого ракетного оружия, включающая проекты жидкостных крылатой и баллистической ракет дальнего действия, авиационных ракет для стрельбы по воздушным и наземным целям, зенитных твердотопливных ракет. В 1938 году С. П. Королев был арестован по ложному обвинению во вредительстве и в списке осужденных шел по первой (расстрельной) категории. Во время допросов ему даже сломали челюсть (что впоследствии сыграло свою роковую роль во время операции, после которой Королев умер).
Один год Королев отсидел в Бутырской тюрьме, затем попал на Колыму, где находился на золотом прииске Мальдяк Западного горнопромышленного управления и был занят на так называемых «общих работах». В сентябре 1940 года С.П.Королёв благодаря ходатайству А.Н.Туполева (хотя тот сам подвергся аресту в 1938 году) был вызван с Колымы для разработки в ЦКБ-29 нового бомбардировщика. С.П. Королёв сразу же занялся разработкой крыла самолёта и, кроме того, представил в НКВД проектные предложения по созданию для него ракетной аэроторпеды АТ, которая позволяла бы наносить удары, не входя в зону ПВО. После того как коллектив А.Н.Туполева был эвакуирован в Омск, С.П.Королёв был направлен в Казань в ОКБ НКВД с задачей разработки применения ЖРД с тягой 300 кг. В июле 1944 года С.П. Королёва досрочно освободили из заключения со снятием судимости, после чего он ещё год проработал в Казани. Однако полностью реабилитирован – лишь в 1957 году. Долгие годы заключения не прошли бесследно и, по воспоминаниям некоторых его сослуживцев, Королев стал скептиком, мрачно смотревшим на будущее с любимой фразой: «Хлопнут без некролога». Впрочем, летчик-космонавт Алексей Леонов считал, что Королев «…никогда не был озлоблен. Он не жаловался, никого не проклинал, не ругал. У него на это не было времени. Он понимал, что озлобленность вызывает не творческий порыв, а угнетение».
С.П. Королев со свойственным ему энтузиазмом отдается идее практического использования ракетных двигателей для усовершенствования авиации: сокращения длины пробега самолета при взлете и повышения скоростных и динамических характеристик самолетов во время воздушного боя. 13 мая 1946 г. было принято решение о создании в СССР отрасли по разработке и производству ракетного вооружения с жидкостными ракетными двигателями. В соответствии с этим же постановлением предусматривалось объединение всех групп советских инженеров по изучению немецкого ракетного вооружения V-2, работавших с 1945 г. в Германии, в единый научно-исследовательский институт «Нордхаузен», директором которого был назначен генерал-майор Л. М. Гайдуков, а главным инженером—техническим руководителем — С. П. Королев. В Германии Сергей Павлович не только изучает немецкую ракету Фау-2, но и проектирует более совершенную баллистическую ракету с дальностью полета до 600 км.
Вскоре все советские специалисты возвращаются в Советский Союз в научно-исследовательские институты и опытно-конструкторские бюро, созданные согласно упомянутому майскому постановлению правительства. В августе 1946 г. С. П. Королев был назначен главным конструктором баллистических ракет дальнего действия и начальником отдела № 3 НИИ-88 по их разработке. В истории освоения космического пространства с именем Королёва связана эпоха первых замечательных достижений. Выдающиеся организаторские способности и талант большого учёного позволили ему на протяжении ряда лет направлять работу многих научно-исследовательских и конструкторских коллективов на решение больших комплексных задач. Научные и технические идеи Королёва получили широкое применение в ракетной и космической технике. Под его руководством созданы многие баллистические и геофизические ракеты, ракеты-носители и пилотируемые космические корабли "Восток" и "Восход", на которых впервые в истории совершены космический полёт человека и выход человека в космическое пространство. Ракетно-космические системы, во главе разработки которых стоял Королёв, позволили впервые в мире осуществить запуски искусственных спутников Земли и Солнца, полёты автоматических межпланетных станций к Луне, Венере и Марсу, произвести мягкую посадку на поверхность Луны. 12 апреля 1961 года С.П. Королев поражает мировую общественность. Создав первый пилотируемый космический корабль «Восток», он реализует первый в мире полёт человека - гражданина СССР Ю.А. Гагарина - по околоземной орбите. Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым» ) от 17 июня 1961 года за особые заслуги в развитии ракетной техники и за работы по созданию и успешному запуску первого в мире космического корабля «Восток» с человеком на борту Королёв Сергей Павлович награждён второй золотой медалью «Серп и Молот» (N 86/II). Вслед за первым полётом Ю.А.Гагарина 6 августа 1961 года Г.С.Титовым на корабле «Восток-2» был совершён второй космический полёт, который длился одни сутки. Затем совместный полёт космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемых космонавтами А.Н.Николаевым и П.Р.Поповичем, с 11 по 12 августа 1962 года. На следующий год - совместный полёт космонавтов В.Ф.Быковского и В.В.Терешковой на космических кораблях «Восток-5» и «Восток-6» с 14 по 16 июня 1963 года. За ними - с 12 по 13 октября 1964 года - в космосе экипаж из трёх человек на более сложном космическом корабле «Восход». 18 марта 1965 года во время полёта на корабле «Восход-2» космонавт А.А.Леонов совершил первый в мире выход в открытый космос в скафандре через шлюзовую камеру. Затем были разработаны многоцелевой трёхместный космический корабль «Союз», корабль для облёта Луны Л-1, лунный экспедиционный комплекс Н1-Л3, предэскизные проекты тяжёлой орбитальной станции «Звезда» и тяжёлого межпланетного корабля. Дальнейшее осуществление советской космической программы С.П.Королёв планировал на основе сверхтяжёлой ракеты-носителя Н-1, испытания которой после его смерти и первых неудачных полётов в 1969-1972 годах были свернуты. Параллельно с бурным развитием пилотируемой космонавтики велись работы над спутниками научного, народнохозяйственного и оборонного назначения. В 1958 году разрабатываются и выводятся в космос геофизический спутник, а затем и парные спутники «Электрон» для исследования радиационных поясов Земли. В 1959 году создаются и запускаются три автоматических космических аппарата к Луне. Первый и второй - для доставки на Луну вымпела Советского Союза, третий с целью фотографирования обратной (невидимой) стороны Луны. В дальнейшем С.П.Королёв начал разработку более совершенного лунного аппарата для его мягкой посадки на поверхность Луны, фотографирования и передачи на Землю лунной панорамы. Всего за восемь лет начала космической эры под непосредственным руководством С.П. Королёва были запущены два простейших спутника, первая космическая научная станция, две первых космических системы «Электрон», состоявших каждая из двух спутников-станций, выводимых одной ракетой-носителем на существенно различные орбиты для одновременного исследования радиационной обстановки в разных областях околоземного космоса, первые спутники прикладного хозяйственного и оборонного назначения: спутник связи и телевещания «Молния-1», функционирующий на высокоэллиптической орбите, и фоторазведчики «Зенит» для детальной и обзорной разведки. Он автор и соавтор более 250 научных работ, статей и изобретений. Королев воспитал многочисленные кадры учёных и инженеров. В 1957 году С.П. Королёву присуждена Ленинская премия, он был награжден 3 орденами Ленина, орденом "Знак Почёта" и медалями. Имя Королёва, как одного из основоположников практической космонавтики, присвоено крупнейшему образованию (талассоиду) на обратной стороне Луны. С.П. Королев умер 14 января 1966 года. Он был похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены. По материалам Королев С.П.
Валерий Марков, доктор искусствоведения, профессор «ВОСТОК-1938»ЗЕМНЫЕ ОРБИТЫ АДА ГЛАВНОГО КОНСТРУКТОРА СЕРГЕЯ ПАВЛОВИЧА КОРОЛЕВА, КОТОРЫЙ 55 ЛЕТ НАЗАД ОТПРАВИЛ ПЕРВОГО ЧЕЛОВЕКА В КОСМОСЛубянка — Бутырка — Новочеркасск27 июня 1938 года в половине двенадцатого ночи в дверь 11-й квартиры Королевых на Конюшковской ул., д. 28 в Москве громко постучали: «Открывайте! НКВД». Пришли двое. Обыск продолжался всю ночь. Жена Сергея Павловича заметила, как из шкатулки на ее туалетном столике чекист ловко вытянул малахитовые запонки, подаренные Сергею на свадьбу, но промолчала... Перевернув весь дом, опечатав одну комнату и забрав нужные бумаги, чекисты увели хозяина с собой. Во Внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке. Утром 28 июня начался первый допрос, о чем свидетельствует копия протокола в книге дочери Сергея Павловича — Наталии Королевой. Допрашивал оперуполномоченный, сержант госбезопасности Быков. На первый вопрос, знает ли арестованный о причине ареста, Сергей Павлович сказал просто: «Нет, не знаю». В ответ мат, смачный плевок в лицо, удар сапогом в пах. Очнувшись, Королев увидел человека в белом халате. Проверив пульс, тот помог ему встать и сказал: «Страшного ничего нет». После этого следователь сообщил ему, что он будет стоять на «конвейере» до тех пор, пока не подпишет показаний. Сергей Павлович стоял до вечера. Есть и пить не давали; спать не разрешали. Вечером пришел другой следователь — лейтенант госбезопасности Михаил Шестаков. Простояв всю ночь, рано утром, допрашиваемый вновь увидел сержанта Быкова... Годы спустя журналист Ярослав Голованов, автор многих книг о Главном конструкторе космических кораблей, отыскал бывшего лейтенанта госбезопасности. Но полковник в отставке Шестаков, естественно, «не помнил» Королева... Будущего Генерального конструктора обвиняли в том, что с 1935 года он входил в троцкистскую вредительскую организацию, проводил преступную работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т.е. в преступлениях ст. 58-7, 58-11 УК РСФСР. Оба пункта —расстрельные. Так что приговор, о котором Королев, з/к 1442, узнал уже в Бутырской тюрьме, по тем временам можно назвать «мягким»: десять лет тюремного заключения с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией имущества. После восьми месяцев в Новочеркасской пересыльной тюрьме 31-летний «враг народа» был отправлен 1 июня 1939 года по этапу на Дальний Восток. Владивостокская «пересылка»Владивостокский пересыльный пункт был, возможно, самым интеллектуальным в системе ГУЛАГа. Через него в разные годы прошли писатель Варлам Шаламов, филолог-пушкинист Юлиан Оксман, будущий народный артист СССР Георгий Жженов, последний из династии Рюриковичей литератор Дмитрий Святополк-Мирский, режиссер Леонид Варпаховский, поэт Владимир Нарбут, писатель Юрий Домбровский, зам. командира 6-го кавкорпуса, будущий генерал армии Герой Советского Союза Александр Горбатов, литератор Евгения Гинзбург. Среди тех, кто остался здесь навсегда, поэт Осип Мандельштам... У лагерных ворот приметный эпизод. Принимая Сергея Павловича, молодой лейтенант, сверяя по списку фамилию, назвал его Каралевым, с ударением на втором слоге. «Королев», — поправил тот. «У нас на могилах фамилий не ставят, — огрызнулся лейтенант, — шагай, шагай веселее». А он, действительно, повеселел. После мрачных казематов Новочеркасска и густого вагонного смрада Владперпункт представлялся пионерлагерем: зеленая трава, солнце, ветерок с моря, теплынь. Июль во Владивостоке — бархатный сезон. Тем страшнее был контраст, когда уже через несколько дней этап отправили морем на Колыму. В трюм впрессовали пять тысяч заключенных. Зловонная липкая духота, повальная морская болезнь — в Охотском море сильно штормило, под ногами грязные смердящие лужи. По скупым воспоминаниям Королева, ни до, ни после не было такого ужаса физической нечистоты. Но главные круги ада были впереди. Через неделю этап прибыл в Магадан — столицу колымского края. Еще пять дней в кузове грузовика, и вот он —золотодобывающий прииск Мальдяк. Прииск МальдякДочь его соседа по нарам рассказывала Наталии Сергеевне: «Увидев в январе 1966 года фотографию с некрологом в газете «Правда», он сказал: «Да ведь это тот самый Серега Королев, который на Колыме поражал всех тем, что делал по утрам зарядку, а на наши скептические прогнозы отвечал, что еще надеется пригодиться своей стране». Но Колыма убивала и самых сильных... Существует много легенд о том, как удалось выжить Королеву: из пятисот заключенных лагеря Мальдяк до весны дожили не более ста. Часто упоминается подкармливавший его некий Василий. На мой взгляд, более объективно объяснение из книги Наталии Королевой, «перелопатившей всевозможные архивы, включая те, что раньше были закрыты». Осенью на прииске появился подлинный «ангел во плоти» — Михаил Усачев, бывший директор Московского авиазавода, незаслуженно обвиненный в гибели Валерия Чкалова. Как значилось в протоколе, «гибель т. Чкалова — результат расхлябанности, неорганизованности, безответственности и преступной халатности. Директор завода Усачев проводил недопустимую, вредную, не оправдываемую спешку в подготовке машины к вылету...». Боксер, обладавший богатырским телосложением, Усачев для «прописки» в лагере сначала «начистил морду» местному бандитскому авторитету, сместив его с должности старосты. Тот повел Михаила Александровича по лагерю, знакомя с хозяйством. У одной из палаток мельком обронил, мол, «здесь валяется Король — доходяга из ваших, из политических; он заболел и, наверное, уже не встанет». Войдя в палатку, Усачев увидел лишь кучу грязных тряпок. Приподняв их— опешил... Как вспоминал он сам, в тот момент у него словно что-то оборвалось внутри: перед ним в немыслимых лохмотьях лежал страшно худой, бледный, безжизненный человек. Таким директор авиазавода увидел Сергея Королева, которого хорошо знал. Опоздай он на пару-тройку дней, мы вряд ли отмечали бы в эти апрельские дни 55-летие полета Юрия Гагарина в космос... Приказав перенести больного в изолятор, Усачев распорядился устроить для него «дополнительное питание» — за счет пайки уголовников, которые больше всего издевались над политическими. Лагерный врач Татьяна Репьева, с которой через много лет дочь Главного конструктора общалась лично, тоже сделала все возможное. Хотя возможно было немного — цингу лечили сырой картошкой и хвойным отваром, все остальные болезни —разведенной в воде марганцовкой... «Отец, — вспоминает дочь, — встал на ноги и на всю жизнь сохранил чувство глубокой благодарности к своим спасителям. В начале 60-х гг., будучи Главным конструктором, он разыскал Михаила Александровича Усачева и принял его на работу заместителем главного инженера опытного завода». Она же свидетельствует, что Королев до последних дней ненавидел золото, презрительно называя его «золотишком». Об этом и яркий эпизод в книге Александра Романова. В штате ОКБ Главного работала высокая светловолосая сотрудница. Сергей Павлович доверял ей многие расчеты и ценил ее математический ум. Но однажды увидел женщину «в золоте» — на груди золотой кулон, на руках золотые кольца. Сотрудница быстро заметила неприязнь Главного. Как-то, задержавшись в кабинете, спросила: «Может мне подать заявление об уходе?» Сергей Павлович извинился и поведал ей причину своей ненависти к золоту: «Я почти год по восемь, а то и более часов в сутки возил из карьера золотоносный песок. Песок, песок, песок... Ради горстки золотых крупинок... Стоит ли золото такого тяжкого, изнуряющего, безумного труда?! Пусть бы лежало вечно в земле, неведомое людям. Для меня оно ломаного медного гроша не стоит. Так я перестал уважать и тех, кого называю «золотоносцами»... Сотрудница облегченно вздохнула: «Только и всего!» Не дождавшись ответа, сдернула с пальцев кольца и бросила их в сумочку. Но, уходя, заметила: «Обидно, Сергей Павлович, что за «золотишком» вы не заметили человека», — и вышла из кабинета не попрощавшись. Магадан — Владивосток—ХабаровскЗа колымского узника хлопотали многие. Его мать Мария Николаевна, прославленные пилоты Михаил Громов и Валентина Гризодубова… Бесспорно, их письма наркому Лаврентию Берия сыграли свою роль. Но вопрос спасения Королева был уже согласован на самом верху: Берия получил от Сталина разрешение на пересмотр дел оборонных специалистов. В ноябре 1939 года рано утром в палатку на прииске Мальдяк вошел охранник, назвал фамилию Королева и приказал собираться. В кабинете начальника лагеря ему сообщили: «Поедете в Москву». Потрясенный известием, уже в зоне, Сергей Павлович впервые в жизни заплакал... До Магадана под конвоем он добирался несколько суток. Задержка с оформлением документов привела к тому, что опоздал на последний пароход во Владивосток. Позже воспринимал это как знак судьбы. Пароход «Индигирка» во время шторма 12 декабря затонул у берегов японского острова Хоккайдо. Спасены были только пассажиры; заключенные, запертые в трюмах, погибли. Под Новый год Королев все-таки попал во Владивосток и был отправлен далее по этапу в Хабаровск. К тому времени он потерял четырнадцать зубов, опух от цинги и едва мог передвигаться. Полутруп... Он был настолько плох, что начальник Хабаровской пересылки отпустил его без конвоя к докторше. Она приняла сердечное участие в судьбе никому не известного з/к. Отмыла и перевязала гниющие язвами ноги, снабдила витаминами и лекарствами. На следующий день послала в тюрьму два таза с сырой капустой и свеклой — лучшее лекарство от цинги... Через много лет Сергей Павлович пытался разыскать свою спасительницу, собирался приехать в Хабаровск. Не успел. Лишь после смерти Королева, в конце 1960-х годов, хабаровские комсомольцы узнали фамилию врача — Днепровская... ШарашкаДо Москвы Сергей Павлович добрался только 28 февраля 1940 года. На дальних подступах к Ярославскому вокзалу его ждал черный воронок. Но на Лубянке не тронули и пальцем. Особым совещанием бывший лагерник был судим вторично и приговорен к восьми годам заключения, получив направление в московскую спецтюрьму-шарашку ЦКБ-29 НКВД (ул. Радио) под руководством з/к Андрея Туполева. Наталия Сергеевна вспоминала, как отец был поражен увиденным на новом месте. В своей (тайной от охраны) записке он с радостью делился впечатлениями увиденного: кровати под байковыми одеялами, белоснежные скатерти в столовой и постельное белье с простынями! Кроме того, у него была отдельная тумбочка с настольной лампой, персональные наушники с возможностью слушать радио, газеты и книги. Трехразовое питание по приказу Лаврентия Берия — на ресторанном уровне. В табачном ассортименте — столь любимые вождем папиросы «Герцеговина Флор». После лагерных мытарств это казалось волшебным сном... В шарашке Сергея Королева знали многие. И не удивительно: в 17 лет он стал автором проекта безмоторного самолета К-5, рекомендованного к постройке. С 1926 года, еще студентом Московского высшего технического училища им. Баумана, проявил себя как способный авиаконструктор. Еще в те безмятежные годы Андрей Николаевич Туполев, только познакомившись со студентом Королевым, согласился руководить его дипломной работой. Вот так, за решеткой в шараге, встретились учитель и ученик. Но это уже другая история о нашем великом соотечественнике, не сломленного ГУЛАГом и проторившего дорогу человеку к звездам. 16 марта 1966 года Главный конструктор умер после неудачной полостной операции. У Сергея Павловича недостаточно широко раскрывался рот, поэтому ему не смогли корректно ввести дыхательную трубку в трахею. Один из участников операции, известный хирург Борис Петровский вспоминал, что «он (Королев. — Авт.) скрывал, что у него были сломаны челюсти; он не мог широко открыть рот. Оперируя людей, прошедших ужасы репрессий 30-х годов, я довольно часто сталкивался с этим явлением. У меня нет никаких сомнений, что во время допросов в 1938 году Королеву сломали челюсти. Это обстоятельство и заставило нас сделать трахеотомию — разрез на горле, чтобы вставить трубку...» Сергею Павловичу было всего 59 лет. Сергей Королев не простил тех, кто ломал ему жизньВ Группе изучения реактивного движения (ГИРД) у Королева сразу сложились «особые» отношения с Андреем Костиковым — из-за несовпадения взглядов на ряд направлений деятельности. Это сыграло роковую роль в аресте Сергея Павловича. В интервью «Российской газете» (11.01.2007) его дочь сказала об этом без обиняков: «Я читала уголовное дело. Доноса как такового не было. Есть «акт экспертизы» о работе Сергея Королева, который подписали четыре сотрудника института. Среди подписавших — Андрей Костиков, будущий директор института. Документ просто уничтожающий». План «подписанта» был бесхитростный. Через несколько дней после ареста, продолжает Наталия Сергеевна Королева, он «пришел к нам домой и... предложил маме поменяться жилплощадью. Оказывается, он жил в коммуналке. Мама изумилась: у нас осталась лишь маленькая комната, а другая была опечатана. Но Костиков заявил, что сумеет добиться снятия печати НКВД, а ей, мол, нечего рассчитывать на возвращение мужа». Страшные годы заточения Сергея Павловича стали годами триумфа Костикова. Перед войной он стал Героем Социалистического Труда. Правда, спустя три года в звании генерал-майора был снят с поста директора за «невыполнение особо важного задания». Но отсидев короткий (одиннадцать месяцев) срок, был прощен и оставлен при генеральских лампасах и Золотой Звезде... «Когда нам в Берлине выдали личное оружие, Королев вспомнил Костикова, — много позже вспоминал очевидец. — Дергая затвор пистолета, он процедил: «Пусть я снова сяду, но эту б... я пристрелю!» И в голосе его было столько ненависти, что я понял: действительно, может пристрелить...» Память Сергея Павловича не была короткой. Он помнил в лицо вертухаев и запах смолы на шишках, подбираемых доходягами на Колымском тракте. Помнил рисунок кафеля в Бутырке. Но время постепенно выдавливало из его памяти гнев к своим истязателям. Наверное, он не смог бы, встретив на улице Шестакова или Быкова, допрашивавших его, дать им пощечину. Но к Андрею Костикову его ненависть пылала долгие годы. На вопрос, встречался ли позже отец со своим «коллегой», Наталия Сергеевна сказала: «Он лишь как-то заметил: «На том свете с ним сочтемся!». Журнал «РОДИНА» (номер четыре) апрель 2016, с. 44-49 |
Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова
2006-2019
полная версия сайта