Литературно-исторические заметки юного техника

Ptiburdukov.RU
сегодня6декабря2024

Наверх

3 февраля 1854 года (170 лет назад) родился С.С. Корсаков



С.С. Корсаков

     3 февраля (22 января по старому стилю) 1854 года родился Сергей Сергеевич Корсаков – выдающийся русский психиатр, один из основоположников нозологического направления в психиатрии и московской научной школы психиатрии, автор классического «Курса психиатрии» (1893), один из основателей экспериментальной психологической лаборатории в Москве, Алексеевской больницы для умалишённых и Центрального полицейского покоя для душевнобольных (нынешний НИИ общей и судебной психиатрии им. В.П. Сербского).

Семья, детство и юность

     С.С. Корсаков родился в промышленном селе Гусь-Хрустальный Владимирской губернии. Самое благотворное влияние на становление и развитие личности выдающегося ученого оказала его дружная семья. Отец - Сергей Григорьевич образование получил в Московской практической коммерческой академии, был почетным гражданином города Касимова и управляющим имениями и фабриками И.С. Мальцева. Мать — Акилина Яковлевна, урожденная Алянчикова, была широко образованной, мягкой, чуткой женщиной, отличавшейся сердечной добротой.

     В семье Корсаковых было четверо детей два сына — Николай и Сергей и две дочери — Мария и Анна. Семья жила на территории завода, где делали стекло и хрусталь. Когда Сергею исполнилось 3 года, отец покинул службу у Мальцева. Он приобрел небольшое имение в Дубровке Рязанской губернии, куда переехал с женой и детьми. Через два года Корсаковы перебралась в Тимонино Богородского уезда Московской губернии.

     В деревне Сергей прожил до 10 лет. Читать он научился в 5 лет. В это время к детям была приглашена гувернантка, но вскоре ее заменил строгий и требовательный немец-гувернер, обучавший своего ученика иностранным языкам. Это облегчило Сергею первые годы учения в гимназии. В 1864 году Сергея вместе с братом отвезли в Москву и поселили у дяди. Здесь Сергея отдали учиться в 5-ю гимназию, сразу во 2-й класс.

     Очевидно, гимназические годы не были омрачены какими-то катаклизмами и большими горестями. Умственному и эстетическому становлению способствовал удачный педагогический состав. Дружескому отношению с соучениками помогали добросердечие Сергея, отзывчивость и удивительная живость характера. Он — участник самодеятельных спектаклей, рукописного гимназического журнала; пишет стихи и прозу.

     До наших дней сохранился любопытный документ. Это так называемые «Правила жизни». Их составил Сергей Корсаков, когда ему было 12 лет. В них он писал «Если случится повод что-нибудь доброе сделать, старайся делать, а от всякого зла уходи или усовещайся его прекратить». В таком духе прописных истин выдержаны все эти правила. Некоторые из них наивны, другие крайне морализаторские для ребенка, но они, без сомнения, являются не досужими измышлениями резонерствующего юнца. Это плоды суровой сосредоточенности, необыкновенно чуткой совести, и в них уже можно видеть черты будущего духовного облика Корсакова.

     Всю жизнь Сергей поддерживал самую тесную дружбу с братом Николаем, двумя годами его старше. Позднее Николай Сергеевич Корсаков стал профессором педиатрии, специализировался по детским болезням в клинике Н.Ф. Филатова, а с 1902 года заведовал кафедрой детских болезней Московского университета.

     В гимназические годы не всё абсолютно гладко было в материальном отношении у братьев Корсаковых. С 11 лет Сергей даёт частные уроки. Однако это не помешало ему окончить гимназию с золотой медалью и сразу, в 1870 году, стать студентом медицинского факультета Московского университета. В это время на факультете преподавали такие достойные профессора, как А.И. Полунин, он же добрейший декан, В.А. Басов, А.И. Бабухин, И.Ф. Клейн, И.М. Соколов и другие. И в этом ряду стоит особо выделить Г.А. Захарьина. Именно он многое сделал для формирования клинического мышления у многих студентов, ставших выдающимися профессорами по разным специальностям. Непосредственным учителем Корсакова по невропатологии и психиатрии был профессор А.Я. Кожевников (1836-1902), который потом часто помогал в жизни начинающему врачу.

Врач-психиатр

     В мае 1875 года Корсаков заканчивает медицинский факультет с отличием. В том же году главный врач Московской Преображенской психиатрической больницы С.И. Штейнберг обратился к профессору Кожевникову с просьбой «Нет ли у вас надёжного молодого человека на место ординатора». Тот рекомендовал Сергея. 13 сентября С.С. Корсаков приступает к исполнению своих обязанностей. Через четыре дня он утверждается советом университета в звании уездного врача, а еще спустя два дня — лекаря.

     Летом 1876 года Корсаков получает отпуск на 28 дней и уезжает в деревню. Причиной этого отчасти явилось материальное положение. Он воспользовался приглашением ухаживать за психически больной графиней С.И. Татищевой и таким образом поправить свои финансы. Это был ценный опыт: врач получил возможность изучения условий, образа жизни и поведения психически больной в обстановке домашней жизни, а не казенного стационара.

     9 октября 1876 года Корсаков, по представлению заведующего кафедрой нервных и душевных болезней А.Я. Кожевникова, избирается советом университета сверхштатным ординатором первой неврологической клиники Московского университета. Корсаков приступает к работе над докторской диссертацией «Об алкогольном параличе»; но пройдет долгих 11 лет, прежде чем ему суждено будет её защитить. А пока в январе 1877 года Корсаков пишет свой первый труд «Курс электротерапии», начинает собирать материалы об алкогольных параличах. Он тщательно изучает 169 случаев, известных ему из литературы.

     19 августа 1879 года будущий великий психиатр вступает в брак с Анной Константиновной Барсовой, с которой прожил счастливо до конца своей жизни. Анна Константиновна была племянницей и воспитанницей субинспектора Московского университета Павла Петровича Барсова, с семейством которого Сергей, будучи студентом, близко сошелся. Корсаков считал Барсова своим учителем жизни.

     Не оставляя университета, в ноябре 1881 года Корсаков вернулся на работу в Преображенскую психиатрическую больницу, в которой начал трудовую деятельность, и одновременно с этим начал работать в частной психиатрической лечебнице доктора Александра Федоровича Беккера в Красносельске. После его смерти, в феврале 1881 года, Корсаков заведовал этой лечебницей вместе с вдовой до конца своей жизни. 10 января 1883 года Корсакову присваивают чин коллежского асессора.

     В это время в развитии невропатологии (после описания в 1879 году французским врачом А. Жоффруа и в 1880 году немецким ученым Э. Лейденом полиневрита) наблюдался пересмотр взглядов на этиологию, клинику и патогенез периферических заболеваний нервной системы. Сергей Сергеевич часто наведывался за границу для знакомства с новыми методами и постановкой тамошнего психиатрического лечения. Свою первую поездку он совершил в 1885 году к Теодору Мейнерту в Вену, затем в 1889 году он едет в Германию, Швейцарию, Францию, Италию. В Берлине посещает клинику Шаритэ, руководимую Вестфалем, в Лейпциге – психиатрическую клинику П.Э. Флексига, одного из основоположников современной нейроморфологии. Здесь же, в Лейпциге, Корсаков знакомится с Институтом физиологии и психологии Вундта; в Париже он встречается со знаменитым психиатром Жаном Маньяном, дружбу с которым сохранит до конца жизни. Маньян (1835-1916) описал наблюдаемые при шизофрении слуховые галлюцинации, при которых содержание слышимого с одной стороны противоположно содержанию слышимого с другой; тактильные галлюцинации в виде ощущения под кожей мелких инородных тел или насекомых, возникающие при отравлении кокаином; бредовой психоз, проходящий следующие фазы развития беспокойство, бред преследования со слуховыми галлюцинациями, бред величия, деменцию. В июле 1892 года Корсаков посещает психиатра Крафта-Эбинга в Вене; а летом 1894 года — клинику психиатра Эмиля Крепелина в Гейдельберге.

     Знания и опыт, полученные за границей, психиатр в полной мере использовал в своей работе в России. Во всей истории отечественной медицины не было ещё человека, который всего за 13 лет смог бы совершить столько научных исследований, сделать столько докладов, защитить докторскую диссертацию на животрепещущую тему «Об алкогольном параличе»; овладеть новыми методами подхода к лечению душевных недугов. В последнем Корсакову-врачу много способствовали не столько заграничные поездки, сколько гуманистические традиции, что царили в тех лечебных учреждениях, где ему довелось служить.

Профессор Корсаков

     В 1888 году С.С. Корсаков утверждается приват-доцентом Императорского Московского университета (ИМУ). Начинается академический, т.е. университетский, и такой короткий период жизни.

     1893 год. С.С. Корсаков назначается экстраординарным профессором по кафедре систематического и клинического изучения нервных и душевных болезней и директором психиатрической клиники ИМУ. В 1898 году высочайшим приказом по гражданскому ведомству С.С. Корсаков утверждается ординарным профессором.

     В годы его доцентства и профессорства медицинский факультет переживал воистину «золотой век», блистая такими именами, как Н.В. Склифосовский, Г.А. Захарьин, Н.Ф. Филатов, И.М. Сеченов, В.Ф. Снегирев, Ф.Ф. Эрисман, А.Б. Фохт, А.И. Бабухин, Д.Н. Зернов, А.А. Остроумов и другие.

     Современники отзывались о профессоре Корсакове, как об очень добром, чутком, внимательном человеке. Он словно жил жизнью святого подвижника, человека с обнажённой душой, призванием которого было нести в мир «искру божью».

     Коллега Корсакова невропатолог Г.И. Россолимо так говорил о своём старшем товарище: «Его дивный облик трудно вылепить из такого материала, как мысль: даже мысль бедна, груба и недостаточно пластична, потому что ум отказывается понять, каким чудом этот человек был сотворен из солнечного луча и стали».

     На Парижском международном съезде в 1900 году известный психиатр М. Ритти в «Слове в память профессора Корсакова» рассказывал: «Это было на интернациональном медицинском конгрессе в 1889 г. Я живо вспоминаю, как он подошел ко мне со скромным, почти робким видом: живой изощренный ум, доброта и неизменная мягкость отражались на его характерном лице; это была натура ученого и апостола, которая в одно и то же время привлекала и очаровывала…»

     Биограф Корсакова профессор В.К. Рот позднее писал:

     «Он не забудет, бывало, навестить в праздники почтенную, одинокую старушку, свою давнюю знакомую, не преминет явиться на панихиду или отпевание скромного врача, заслужившего хорошую репутацию, не забудет, если обстоятельства этого потребуют, приветствовать открывающийся съезд или общество и вовремя послать от себя ли или от учреждения, делами которого он ведает, поздравительную телеграмму русскому или иностранному ученому… Никто не слышал от Сергея Сергеевича ругательного слова или резкого высказывания. Со всеми, даже самыми молодыми врачами, близко стоявшими к нему, отношения его были самые простые, дружески-товарищеские, даже братские…»

     Для себя Сергей Сергеевич никогда ничего не просил и ни перед кем не заискивал. Если же того требовали интересы порученного ему дела, он безропотно облачался в мундир, шёл по инстанциям, ехал в Петербург и, как правило, добивался желаемого результата.

     Несмотря на свою обширную практику, Корсаков не оставил никакого состояния, хотя на себя тратил мало и жил далеко не роскошно. Известно, что после открытия психиатрической клиники на Девичьем поле, часть средств на создание которой была получена от известной благотворительницы В.А. Морозовой (в память о её душевнобольном муже), Корсаков неоднократно на личные средства покупал оборудование, приборы, полностью на свой счёт составил библиотеку. Доходило до того, что он оплачивал покрытие полов линолеумом в некоторых помещениях клиники, давал свои деньги на необходимый ремонт, покупку мебели и обустройство помещений для больных.

«Корсаковский синдром»

     Среди трудов С.С. Корсакова особое значение имеет исследование психических расстройств при алкогольном полиневрите (полиневротический психоз). Эта работа создала эпоху в психиатрии, положив начало нозологическому направлению в изучении психических болезней. С.С. Корсаков был среди тех, кто одним из первых определил, что симптомы присущи определенным заболеваниям или нозологическим началам. Он первым ввел в психиатрии понятие синдрома, т.е. комплекса симптомов психического заболевания. Основным в учении Корсакова является описанный им в работе «Болезненные расстройства памяти и их диагностика» (1890) своеобразный тип расстройства памяти, характеризующийся нарушением запоминания, ориентировки во времени и обманами памяти.

     12 августа 1897 года на XII Международном съезде психиатров в Москве профессор Жолли из Берлинского университета вносит предложение именовать полиневротический психоз, описанный и исследованный впервые Корсаковым, «Корсаковским психозом». Корсаковский больной не помнит то, что было с ним несколько минут назад. Стоит ему отойти от стола с шахматной доской или с едой, и он будет утверждать, что не играл и не ел. Меньше всего у корсаковских больных страдает память двигательных навыков, привычек — всего, что заполняет сферу бессознательного автоматизма. Второе место по стойкости занимает память чувств — способность к запоминанию не столько самого объекта, сколько его значения. Третье — образная память на места и формы. И на самом последнем месте — память времени, способность фиксировать внешние и внутренние процессы, события и динамику мысли.

Научная школа Корсакова и идея «нестеснения»

     Настоящий учёный всегда силён своими продолжателями, своей школой. К корсаковской школе принадлежали В.П. Сербский, П.Б. Ганнушкин, Н.Н. Баженов, В.И. Яковенко и другие известные русские психиатры.

     Сергей Сергеевич подчёркивал: «…живая душа должна быть во всем и, прежде всего, в индивидуализации каждого больного. Больной не должен быть номером, а должен быть личностью, хорошо знакомой всем лицам персонально, которые имеют к нему отношение».

     В полной мере он проводит в жизнь так называемую идею Нестеснения. Она вызывала в мире многие споры, дискуссии. В России практическая реализация идеи прошла гораздо быстрее и легче, чем на Западе.

     В то время еще не было нейролептиков, не было транквилизаторов и антидепрессантов – никакой химии, кроме старушки валерьянки и ей подобных снадобий. А ведь в клинику поступали самые тяжелые, уличные психбольные, возбужденные и агрессивные, депрессивные, суицидальные, шизофреники, эпилептики – шла потоком не-профильтрованная психиатрия. И вот, во вполне натуральном доме для умалишенных, где каждую секунду может случиться все что угодно, рождается и успешно действует Система Нестеснения и Открытых Дверей.

     Благодаря высочайшему гуманизму и профессионализму С.С. Корсакова, произошёл настоящий прорыв в области методики лечения психических заболеваний: медики отказались от горячечной, т.е. смирительной, рубашки, связывания больных, были упразднены изоляторы, на окнах ликвидировали решетки. Окна клиники облагородили занавесками, двери — портьерами. На стенах висели картины, в палатах — мягкая мебель, на кроватях — кружевные накидки. Делалось всё возможное, чтобы придать клинике определенную домашность. И не только во внешнем виде, но и глубинно, душевно. Сергей Сергеевич рекомендовал, чтобы по возможности выполнялись желания и даже прихоти пациентов, если эти прихоти не противоречат врачебным предписаниям или больничному режиму. Он считал, что врач должен быть другом пациента, знать его переживания, взаимоотношения с родными, близкими. Даже сегодня такое кажется сказкой.

     При Корсакове число побегов, попыток самоубийства и прочих чрезвычайных происшествий в клинике сошло к минимуму, который не достигался ни ранее, ни в последующие времена. Никаких привязываний, никаких замков. Пациенты свободно входили и выходили. Персонала было меньше, чем сейчас. Никакой особой страховки – только внимательность, вовлечение в деятельность и общение, одоление страшнейших врагов души – скуки и одиночества. В клинике устраивались игры, концерты, всевозможные затеи и праздники в стиле непринужденной домашности. В научных писаниях Корсаков обозначал это сухо: «Система морального влияния».

     Надо заметить, что ни до, ни после Корсакова не было врача-психиатра, который бы проводил столько времени со своими больными. Он дневал и ночевал в клинике, жил в ней без выходных. Традиционных кабинетных приемов Сергей Сергеевич почти не вел – беседовал с пациентами где попало, то усаживаясь на койку, то где-нибудь в уголке за шахматами, всегда в домашней одежде. Как о чуде рассказывали, что стоило ему только подойти и глянуть, чтобы самый возбужденный больной успокоился. Гипноз? Нет! Это была любовь, не объявляющая себя. Такая любовь влиятельна.

     Сергей Сергеевич очень тонко использовал трудотерапию и приобщение пациентов к искусствам. Нужно подчеркнуть, что в клинике во все времена находились не просто талантливые, но и выдающиеся деятели искусства. Творческие начала проявлялись и на сцене. Спектакли способствовали сближению Корсакова с великим Л.Н. Толстым. Способствовало и «плотное соседство» Хамовнической усадьбы писателя с садом, окружающим психиатрическую клинику. В заборе даже была сделана калиточка, через которую сосед Толстой свободно входил в клинический сад.

     Л.Н. Толстой глубоко интересовался тончайшими изгибами человеческой психики. Как и все великие люди, он постоянно находился, что называется «на грани», а потому и сам мог представлять определённый интерес для врача-психиатра. Известно, что Лев Николаевич внимательно читал труды С.С. Корсакова, одобрительно отзывался о спектаклях с актерами-пациентами. Правда, свои визиты в клинику Толстой часто объяснял беспокойством о здоровье жены. Он всерьёз полагал, что Софья Андреевна психически нездорова. Софья Андреевна, со своей стороны, подозревала в том же своего знаменитого мужа. К счастью, Л.Н. Толстой ненавидел свою московскую усадьбу и большую часть времени проводил в Ясной Поляне. Иначе забор между клиникой и участком писателя имело бы смысл просто снести…

«Сгорел» на работе

     Профессор Корсаков был тучным мужчиной. Его соседи наблюдали привычную за долгие годы сцену: тяжело дыша, Сергей Сергеевич медленно двигался по Никитской, опираясь на массивную красного дерева с серебряной инкрустацией трость. Дойдя до перекрёстка, он останавливался. Городовой, завидев его, отдавал честь и, повернувшись по направлению линии конки, пронзительно свистел. На свист, сорвавшись с места, летел задремавший было извозчик. Лихо затормозив подле бородатого профессора, он соскакивал с козел, подсаживал грузного Сергея Сергеевича в пролетку и вез его к больным.

     Между тем, активность и работоспособность Корсакова как врача, преподавателя, чиновника, общественного деятеля и учёного была поразительной.

     Сергей Сергеевич Корсаков постоянно преподавал в университете, читал лекции и вёл практические занятия со студентами. Он многое сделал для совершенствования психиатрической помощи населению, организации новых больниц в провинции, построенных с учетом необходимых требований. Профессор стремился к сближению в товарищеское и профессиональное содружество невропатологов и психиатров. В 1890 году его избирают секретарем правления Московского общества невропатологов и психиатров, часто включают в различные комиссии по разработке сложных проблем: классификации психозов, всех психических болезней и т.д. В 1898 году он избирается председателем Правления Пироговского общества и главным редактором его журнала. Корсаков-редактор неустанно откликается на проблемы бесконтрольной продажи лекарств, критикует законодательные основания для расторжения брака при душевных болезнях, подвергает осуждению американских медиков за практику кастрации и стерилизации душевнобольных. Одновременно выступает в защиту студентов, подвергнутых исключению из университета за участие в беспорядках, ратует за освобождение медиков от обязательной дачи показаний на суде, если они нарушают врачебную тайну, и т.д. и т.п.

     Всегда мягкий в общении, Сергей Сергеевич вместе с тем бывал и принципиально твердым. Разумеется, когда встал вопрос о председателе суда чести у врачей, то выбор пал на Корсакова.

     В 1897 году в Москве состоялся XII Международный съезд врачей. Со свойственной ему энергией и ответственностью, С.С. Корсаков включился в работу по его подготовке. Он был в гуще событий, успевал везде: вёл переписку с зарубежными и отечественными учеными для выработки оптимальных программ заседаний; участвовал в организации приема гостей и их размещении; взял на себя культурную программу мероприятия, контролировал издание журнала съезда и т.д. Архив С.С. Корсакова за этот год — лишь вершина айсберга хлопот ученого.

     7 августа в Большом театре состоялось торжественное заседание, на котором присутствовали более 8000 русских и иностранных врачей и гостей. А еще до этого, 3 августа, состоялось открытие памятника Пирогову, в котором Корсаков также принял активное участие. В этот день Сергей Сергеевич писал своей знакомой: «Хлопот тьма, совсем почти закружились. Сейчас спешу на открытие памятника Пирогову…»

     Биограф С.С. Корсакова, профессор В.М. Банщиков, справедливо замечал: «Непосильная, напряженная деятельность Сергея Сергеевича во время съезда подорвала его здоровье и послужила главным толчком к заболеванию, поведшему за собой роковой исход».

     20 июня 1898 года Корсаков отправился в отпуск. По дороге, в Вологде, у него случился сердечный приступ. Полежав 5 дней, он вернулся в Москву, и здесь лечащие его врачи определили ожирение сердца. В середине июля у Корсакова случился второй сердечный приступ. Затянувшаяся болезнь вынудила его подать прошение об освобождении от ведения практических занятий со студентами, и декан медицинского факультета И.Ф. Клейн передал руководство занятиями В.П. Сербскому.

     21 июня 1889 года Сергей Сергеевич поехал в Вену для консультаций со специалистами. У него обнаружили гипертрофию сердца в связи с ожирением и миокардитом. Из Вены он направился в Рогац, где принимал ванны и делал гимнастические упражнения в институте доктора Баяли, но это помогло мало. К 1900 году Корсаков был уже настолько болен, что свой последний, 46-й день рождения встретил в постели. 1 мая 1900 года его не стало. Сергея Сергеевича погубила унаследованная от предков склонность к полноте. Дед, отец и дядя его умерли, как и он, от заболевания сердечно-сосудистой системы.

     Похороны великого психиатра состоялись в Алексеевском монастыре 4 мая. От университетской церкви гроб с телом усопшего студенты несли на руках до самого кладбища. За процессией провожающих в последний путь следовала колесница, запряженная шестеркой лошадей в белых попонах, и две колесницы с возложенными на гроб покойного венками. Над могилой произнесли много трогательных речей. Особенно взволнованно звучал голос профессора В.К. Рота:

     «Твоя чистая душа была чужда общечеловеческих слабостей и пороков и все приближавшиеся к тебе невольно очищались духовно. К тебе никто не мог подойти с дурными мыслями и чувствами. Ты был нашею живою совестью».

     В 1930-е годы монастырь закрыли, многие здания были разрушены или перестроены. Кладбище безжалостно уничтожено. Погибла и могила Корсакова. И словно некая «компенсация» — около психиатрической клиники поставлен памятник С.С. Корсакову работы С.Д. Меркурова — ученому, мыслителю, психиатру, гуманисту.

     С.С. Корсаков прожил короткую жизнь, но уже при жизни получил всемирное признание. И после жизни его имя прочно вошло в пантеон выдающихся медиков России и мира.

По материалам:

Сайт Первого МГМУ им. И.М. Сеченова

Сайт Валентины Варакиной

Люди.Ру



Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова
2006-2019

полная версия сайта