Литературно-исторические заметки юного техника

Ptiburdukov.RU
сегодня6декабря2024

Наверх

4 января 1871 года (153 года назад) родился Ф.Ф. Абрамов


Фёдор Фёдорович Абрамов

Ф.Ф. Абрамов

4 января (23 декабря по старому стилю) 1871 года родился Фёдор Фёдорович Абрамов — русский военачальник, участник Русско-японской и Первой мировой войн, один из видных руководителей Белого движения во время Гражданской войны и в эмиграции. В период Великой Отечественной войны сотрудничал с национал-социалистами. Отец советского разведчика Н.Ф. Абрамова (1909-1943).

Ф.Ф. Абрамов

Биографический очерк

Фёдор Фёдорович Абрамов по своему происхождению, воспитанию и образованию был типичным «казачьим» генералом: отец его также имел генеральский чин и происходил из дворян Области Войска Донского. Абрамов окончил Петровский Полтавский кадетский корпус, 3-е Александровское военное училище, Николаевское инженерное училище, Николаевскую Академию Генерального штаба (Санкт-Петербург), служил в казачьих частях. В январе 1914 года он был произведён в чин генерал-майора и назначен начальником Тверского кавалерийского училища. В период Первой мировой войны генерал Абрамов исполнял должности: генерал-квартирмейстера штаба 12-ой армии (начштаба генерал Е.К. Миллер), командующего 15-ой кавалерийской и 2-ой Туркестанской казачьей дивизий. Летом 1917 года он был назначен командиром 1-го Донского казачьего корпуса, но в командование не вступил; с января 1918 года состоял в распоряжении атамана Войска Донского А.М. Каледина. После самоубийства атамана Абрамов не сразу примкнул к Добровольческой армии. Некоторое время он воевал в казачьих повстанческих отрядах на Дону, а после избрания атаманом пронемецки настроенного сепаратиста П.Н. Краснова (май 1918), получил под своё командование Атаманский полк в Новочеркасске. В июле 1918 года генерал-майор Абрамов стал начальником 1-й Донской конной дивизии армии Всевеликого Войска Донского, в августе - произведён Красновым в чин генерал-лейтенанта.

Впоследствии некоторые борцы за чистоту белых рядов не раз ставили в укор генералу Абрамову службу у сепаратистов. Насколько наш герой разделял взгляды Донского атамана на будущее России – остаётся неизвестным.

Во всяком случае, после подчинения Донской армии командованию ВСЮР и скандального ухода П.Н. Краснова, Ф.Ф. Абрамов дрался с большевиками под командованием Деникина. Особенного казакоманства генерал не выказывал, честно прошёл с Донской армией весь её трагический путь: от Новочеркасска до Чаталджи. Как русского офицера и противника большевизма, Абрамова, скорее всего, никогда не интересовали лица, стоящие у власти. Он был человеком действия, одним из немногих военачальников, верных главной идее Белого дела, которые не выбирали с кем им идти. Верный присяге офицер обязан подчиняться своему Главнокомандующему и служить ему верой и правдой. Для Ф.Ф. Абрамова эта истина стала девизом на всю жизнь.

В феврале 1919 года, командуя группой войск, в сложнейших условиях он отразил наступление Красной армии на Новочеркасск. С ноября 1919 года генерал-лейтенант Абрамов был назначен инспектором кавалерии Донской армии. По приказу Врангеля, в апреле 1920 года он сформировал из эвакуированных в Крым казачьих частей Донской корпус. Абрамову удалось вдохнуть боевой дух в деморализованных Новороссийской катастрофой, стоящих на грани отчаяния людей. Уже летом — осенью 1920 года донцы особенно отличились при разгроме конного корпуса Д. П. Жлобы в Таврии и в столкновениях с махновцами. При эвакуации Крыма Ф.Ф. Абрамов привёл корпус в Керчь, лично руководил его организованной эвакуацией в Чаталджу, а потом на остров Лемнос.

В 1921-22 годах генерал находился с казаками в Болгарии, откуда был выслан 11 октября 1922 года в Королевство СХС. Здесь Врангель назначил его своим помощником с оставлением в прежней должности — командира Донского корпуса. После создания Русского Общевоинского Союза (1924 год) Ф.Ф. Абрамов встал во главе III («балканского») отдела, штаб-квартира которого находилась в Софии. Отдел Абрамова занимал второе место по значению и численности входивших в него военных организаций. После похищения генерала А. П. Кутепова (1930 год) Абрамов был назначен заместителем председателя РОВС. После похищения генерала Е. К. Миллера (1937 год) исполнял должность председателя Союза до марта 1938 года.

Сын против отца

«Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!»

А.С.Пушкин

«Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не добьешься,
Черный ворон, я не твой!..»

Казачья песня

Репутацию генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова как лидера Белого движения безвозвратно погубила история с его сыном, не просто завербованным агентом НКВД, а профессиональным советским разведчиком. В начале 1930-х годов сотрудник ИНО ОГПУ-НКВД Николай Фёдорович Абрамов (кличка Ворон) сумел, обманув доверие своего родителя, проникнуть в ряды белоэмигрантских организаций. Семь лет молодой разведчик водил за нос престарелого генерала, устраивал провокации и выдавал чекистам его ближайших соратников.

Как это могло случиться? Очень просто.

В 1920 году, заботясь об эвакуации Русской Армии из Крыма, Ф.Ф. Абрамов не сумел вывезти свою семью из Советской России. Жена, мать и сын Николай оставались в Ржеве. Узнав о кончине супруги, в 1921 году генерал пытался вывезти двенадцатилетнего сына за границу. Он послал за мальчиком своего подчинённого - казачьего есаула. Тот нелегально, с риском для жизни, пробрался из Болгарии в Одессу, а оттуда - в Ржев. Однако посланец почему-то не вызвал доверия у бабушки Николая, и она наотрез отказалась отпускать внука с незнакомым человеком в чужую страну.

Николай Абрамов

После окончания средней школы Абрамов-младший трудился чернорабочим. В 1929 году он был призван на военную службу и направлен на Черноморский флот. Юношу зачислили в водолазную школу в Балаклаве. Окончив ее, он получил назначение в Экспедицию подводных работ особого назначения (ЭПРОН) при ОГПУ, принимал непосредственное участие в поисках и подъеме потопленных во время Гражданской войны кораблей. В ходе одной из таких операций при расчленении корпуса затонувшего крейсера Николай был серьезно контужен взрывной волной. С профессией водолаза пришлось расстаться. В 1930 году Николай Абрамов стал сотрудником Иностранного отдела ОГПУ. Чекисты очень быстро сообразили, как можно использовать сына белого генерала.

Разведчик Дмитрий Федичкин, принимавший непосредственное участие в подготовке Абрамова к выводу за границу, позднее вспоминал:

«Руководство ОГПУ решило направить Николая в Болгарию. Он был предан Советской власти, мужествен, инициативен. Его появление в Софии не должно было вызвать подозрений. Вполне резонно, что после смерти матери и бабушки, став самостоятельным, Николай пожелал воссоединиться со своим отцом. Но тут возникла очень серьезная нравственная проблема: сын против отца. Можно привести множество примеров, когда дети не разделяют взглядов своих отцов, поступают вопреки их воле. Но тут было совершенно другое: чтобы обезвредить антисоветские действия РОВС, Николай должен был скрывать от отца свое истинное лицо. По этому поводу у нас шли бурные дебаты. Одни говорили, что неэтично, безнравственно побуждать сына скрытно действовать против родного отца. Другие стояли на совершенно противоположной позиции: ничего безнравственного тут нет! Сын защищает свое отечество от происков врага, сбежавшего за кордон. И совсем неважно, что врагом этим оказался родной отец.»

Вопреки опасениям руководства, никакие «нравственные» причины не помешали Николаю Абрамову стать провокатором. По воспоминаниям того же Федичкина, бывший водолаз охотно согласился с предложением руководства «поиграть в прятки» с родителем, сам не раз проявил в этой игре инициативу и недюжинную изобретательность. В октябре 1931 года Абрамова устроили матросом на советское судно дальнего плавания "Герцен". Пароход был приписан к Ленинградскому порту, где агента Ворона никто не знал. Во время первого же своего заграничного плавания агент сошел на берег в Гамбурге и на борт "Герцена" не вернулся. Из Гамбурга Николай поехал поездом в Берлин, рассчитывая оттуда добраться до Софии. Однако в столице Веймарской Республики его арестовали и посадили в тюрьму. Выручил генерал фон Лампе - соратник отца и руководитель германского филиала РОВС. Он добился освобождения Абрамова, дал ему денег на дорогу и отправил в Болгарию. Вскоре Николай был тепло встречен отцом и его ближайшим окружением. Он объяснил им, что бежал из Советского Союза: оставаться там сыну белого генерала, одного из руководителей антисоветской организации, было очень опасно.

С первых дней пребывания в Софии 22-летний Ворон приступил к выполнению задания Центра. Разведчик тщательно изучал балканский филиал Русского общевоинского союза и боевую группу III-го отдела, возглавляемую капитаном Фоссом. Систематически в Москву поступали копии корреспонденции Фосса и генерала Абрамова, ценные сведения, которые в дальнейшем были использованы для нанесения ущерба репутации некоторых руководящих деятелей РОВС. Начав в одиночку, Ворон в дальнейшем создал работоспособную группу, которая полностью контролировала деятельность основных белоэмигрантских организаций в Болгарии. Существенную помощь разведчику оказывали его жена Наталья и теща Александра Семёновна – врач-стоматолог. С последней, по некоторым данным, Абрамов-старший имел близкие отношения. Квартира и кабинет тёщи, расположенный близ штаб-квартиры РОВС в Софии, часто использовались как явка для советских связных.

В 1935 году были установлены дипломатические отношения СССР с Болгарией, и агент Абрамов стал отправлять информацию прямо через советское посольство. Ворон сумел войти в доверие к капитану Браунеру, начальнику контрразведки РОВС, являвшемуся одновременно начальником отделения болгарской политической полиции. Выходец из старой русской эмиграции, он нередко обращался к Ворону за консультациями по "советским вопросам". Авторитет Абрамова-младшего был настолько высок, что в Софию направлялись на окончательную "шлифовку" боевики из других филиалов РОВС - из Парижа и Хельсинки. Естественно, данные на этих людей Центр получал без промедления. Слишком живой интерес Ворона к делам III отдела не мог не вызвать подозрений в среде белоэмигрантов. Однако Фёдор Фёдорович отметал все предостережения своих сотрудников, если они касались Николая. Своему сыну генерал полностью доверял.

С подачи внедрённого чекиста молодые люди, входившие в организацию "Национально-трудовой союз нового поколения", приняли решение совершить в Болгарии террористические акты против советских дипломатов. Эту идею поддержали и некоторые местные реакционеры, в частности, уже упоминавшийся капитан Браунер. Группа, в которую входили шесть человек, в том числе Николай Абрамов и капитан Фосс, должна была убить советского посла в Болгарии Раскольникова. Ворон не только проинформировал Центр о предстоящем покушении, но добыл и передал фотокопию детального плана этой операции. МИД СССР было дано указание немедленно заявить официальный протест Болгарии в связи с готовящимся преступлением.

Срыв отлично продуманной операции впервые заронил сомнения в душу Абрамова-старшего. Откровенный разговор с сыном ничего не дал. Престарелому царскому генералу не под силу было «расколоть» подготовленного агента, играя на его родственных чувствах. Капитан Браунер, со своей стороны, также настойчиво пытался найти причины срыва операции. В середине 1937 года руководство софийского отделения РОВС пришло к выводу о возможной связи Николая Абрамова с советской разведкой и начало его активную разработку.

Николай Абрамов с женой Натальей

Жена Ворона Наталья вспоминала:

"Мы жили с мамой и Николаем Федоровичем как на вулкане. Семь лет на краю пропасти. Если бы теперь мне кто-нибудь сказал, что можно долгие годы принимать у себя дома смертельного врага, улыбаться, подставлять щечку для поцелуя, кормить его любимыми блюдами, я бы ни за что не поверила. Но так было... А потом наш "милый друг" Александр Браунер, долго подбиравший "ключик" к моему мужу, стал утверждать, что передача большевикам плана покушения на посла - дело рук Николая".

Жизнь Ворона в Софии всё более усложнялась, и тогда он, по согласованию с Центром, решил покинуть Болгарию. Это устраивало всех: и супругов Абрамовых, и отца-генерала, и Браунера, и болгарскую политическую полицию. Однако внезапно из Парижа пришла весть о таинственном исчезновении руководителя РОВС генерала Миллера. Ворон был арестован по подозрению в причастности к похищению. «Выбить» у него признание Браунеру не удалось. При содействии советского посольства Ворон был быстро освобождён и вместе с супругой выслан из страны. Браунер послал им вслед убийц, чтобы они ликвидировали советских шпионов при переходе границы, но об этом тут же стало известно местной резидентуре (Ворон действовал в Болгарии не один!). Супруги Абрамовы благополучно прибыли в Париж, где получили паспорта и выехали в Москву. Возвратившись на Родину, провалившиеся агенты работали в Управлении НКВД по Воронежской области.

В начале 1938 года наивный генерал Ф.Ф. Абрамов обратился к Александре Семёновне, теще Николая, с просьбой поехать во Францию, найти там зятя и уговорить его возвратиться в Болгарию. Генерал, скорее всего, не знал, что близкая ему женщина помогала шпиону и сама работала на советскую разведку. Отец говорил, что весьма сожалеет о размолвке с сыном, а все доказательства Браунера считает клеветой. Был ли он искренен в своих чувствах или пытался выманить Николая в Софию, дабы покарать предателя? Неизвестно. Во всяком случае, повторить «подвиг» гоголевского казака Тараса Бульбы генералу Абрамову не удалось. С согласия московского Центра, Александра Семёновна выехала в Париж (якобы для переговоров), а оттуда направилась прямо в СССР.

Финал

Во время Великой Отечественной войны Николай Абрамов работал в качестве разведчика в Одессе, оккупированной немецко-румынскими войсками, погиб в 1943 году.

Его отец, Фёдор Фёдорович Абрамов, так и не оправился от постигшего его удара. После похищения генерала Миллера, как его первый заместитель, он должен был возглавить РОВС. До марта 1938 года Абрамов исполнял обязанности председателя Союза, а потом, окончательно убедившись, что Николай был агентом НКВД и вёл провокаторскую деятельность у него под носом, передал свой пост адмиралу Кедрову. Но тот сам отказался от такого «наследства». Тогда приказом Абрамова председателем РОВС стал мало кому известный, никак не проявивший себя в эмиграции генерал А.П. Арахангельский, а резиденция Союза была удалена из Парижа в Брюссель. Как утверждает знаменитый публицист и борец против красного шпионажа Б. Прянишников, это было сделано, чтобы вывести РОВС из «сети графа Игнатьева», бывшего военного атташе, который опутал сетью ВЧК-НКВД всех белоэмигрантов уже в 1920-начале 30-х годов.

Ещё до Прянишникова бывшие соратники и борзописцы эмигрантской печати склонны были обвинять самого генерала Ф.Ф. Абрамова в прямом сотрудничестве с советской разведкой. Следует признать, что в ИНО ОГПУ-НКВД в те годы работали талантливые профессионалы, конкурировать с которыми бывшим белым генералам оказалось не по силам. Играя на чувствах и привязанностях своих жертв, чекисты не редко использовали в качестве оружия вполне объяснимые человеческие слабости. Взывая к патриотическим чувствам белых воинов, ОГПУ перетаскивало на свою сторону колеблющихся (Слащёв, Скоблин, Эфрон и др.); разрушая личную жизнь и умело подбрасывая ложный компромат, выводило из игры самых активных и непримиримых (Абрамов, Шатилов, Кусонский и т.д.). Как справедливо заметил в послесловии к книге Б. Прянишникова «Незримая паутина» российский историк Виктор Бортневский: «прямые персональные обвинения в работе на советскую разведку генералов Ф. Ф. Абрамова и П. Н. Шатилова, офицеров Фосса, Закржевского и других не выглядят достоверными... Очевидно, что сознательная работа на какую-либо разведку и недостаточная бдительность, недооценка противника, служебная халатность, излишняя доверчивость к подчинённым — всё-таки не одно и то же.»

Во время второй мировой войны Ф.Ф. Абрамов проявил себя как убеждённый сторонник сближения белой эмиграции с нацистами. Он участвовал в формировании казачьих частей на Балканах, в деятельности организованного нацистами и власовцами «Комитета освобождения народов России» (КОНР). Однако прежнего авторитета в эмигрантских организациях генерал Абрамов более не имел. Казачество возглавил сепаратист П.Н. Краснов, он же выступал от лица русских казачьих формирований в переговорах с гитлеровским командованием. В 1945 году, опасаясь выдачи советским властям, генерал Абрамов покинул Болгарию и обосновался во Франции (Париж), а в 1948 году переехал в США. В конце жизни одинокий Фёдор Фёдорович нашел приют в Доме пенсионеров Казачьего комитета. Вечером 8 марта 1963 года на улице Лейквуд (город Фривуд, Нью-Джерси) Ф.Ф. Абрамов попал под спортивный автомобиль, который под управлением молодого лихача нёсся по встречной стороне дороги и выехал на пешеходную дорожку. Генерал был отправлен в местный госпиталь. Будучи в сознании, он боролся за жизнь ещё два дня. Умер на руках у соратников 10 марта 1963 года в возрасте 92-х лет. Похоронен на Свято-Владимирском православном кладбище в г. Кесвилл, местности Джексон, штата Нью-Джерси, США.

Елена Широкова

При написании статьи использованы материалы:

Антонов В.С. Сын против отца//Независимое военное обозрение, 2005-09-16.

Белая гвардия



Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова
2006-2019

полная версия сайта