7 января 1880 года (144 года назад) родился С.П.Мельгунов

Сергей Петрович Мельгунов – один из известнейших русских историков XX века, автор трудов по истории русской революции и Гражданской войны, талантливый публицист, издатель журнала «Голос минувшего»; политический деятель, один из руководителей партии народных социалистов, участник антибольшевистских организаций, белоэмигрант.

С.П. Мельгунов

Личность С.П.Мельгунова по-прежнему мало известна современному читателю. Его научная и общественная деятельность историка, публициста, автора исторических трудов по истории церкви, масонства, революционного движения в России, редактора популярного до революции исторического журнала «Голос минувшего» (1913-1923), основателя первого в России кооперативного издательства «Задруга» и жизненный путь вместили все переломные моменты истории страны первой половины XX века.

Мельгунову суждено было пройти трагическим путём русской интеллигенции в революционные годы: разочарование в идеях, соратниках и единомышленниках, аресты, застенки ВЧК, громкий политический процесс по делу так называемого «Тактического центра», угроза расстрела, насильственная высылка из страны и, наконец, жизнь эмигранта-изгоя, навсегда вырванного из привычного уклада жизни, проклятого и забытого бывшими соотечественниками.

В эмиграции Мельгунов занялся воссозданием в своих трудах истории развивавшейся на его глазах всероссийской смуты. Именно им было положено начало детального изучения отдельных этапов российской революции: от конца 1916 года вплоть до захвата власти большевиками. Затем последовала история Гражданской войны, написанная человеком, которого невозможно было назвать представителем стана победителей или побеждённых; историко-публицистические книги о красном терроре и «немецком золоте» большевиков. За свои политические взгляды С.П. Мельгунов в Советской России был однозначно причислен к оголтелым белогвардейцам и озверелым врагам.

Его исторические работы вызвали острую полемику в Русском Зарубежье 1930-х годов, в то время как на родине имя историка было предано полному забвению.

Только в конце 1990-х годов, после начала активного переиздания наследия русской политической эмиграции, о Мельгунове вновь заговорили не только историки-профессионалы.

Конечно, сегодня, на втором десятке XXI столетия, говорить об эмигрантской историографии или историографии Русского Зарубежья как о наиболее полном и правдивом анализе революционных событий XX века невозможно. Ограниченность источников в сочетании с глубоко личным, субъективным опытом авторов большинства исследований, безусловно, наложили свой отпечаток на процесс её становления и развития. Прежде всего, вызывают нарекания публицистичность, полемичность, бездоказательность выводов многих работ, намеренная подтасовка даже доступных материалов под точку зрения автора или какой-то политической группировки.

Но, с другой стороны, невозможно не признать тот факт, что советская историография данного периода ещё более политизирована и мифологична. В советской России историки сталкивались (и до сих пор сталкиваются в России постсоветской) не просто с ограничением, но и с полной невозможностью использовать для исследований необходимые документы и архивные материалы. Гриф «секретно» абсолютно на всех материалах, которые не укладывались в рамки основной доктрины советской власти, существовал вплоть до 1990-х годов. Сегодня этот гриф ставится на другие, не менее важные и интересные для истории документы. Историкам в России всегда находится интересная работа: что может быть увлекательнее, чем каждое десятилетие переписывать историю заново?..

В условиях, когда наше прошлое становится с каждым днём всё более и более непредсказуемым, эмигрантская историография, созданная ещё в 1920-30-е годы, обретает статус почти «независимого» исследования, долгое время неизвестного широкому российскому читателю. В этом контексте произведения С.П.Мельгунова и сегодня представляют огромный научный интерес. Бесспорно и то, что многие построения и выводы историка-эмигранта фактически сформировали отношение нынешнего научного сообщества к событиям 1917-1920 годов, легли в основу современной научной концепции осмысления истории России XX века.

Жизненный путь С.П.Мельгунова

Семья и ранние годы

Сергей Петрович Мельгунов родился 25 декабря 1879 года (7 января 1880 года) в Москве. Он происходил из старинного дворянского, но изрядно обедневшего рода. Отец – Пётр Павлович Мельгунов (1847–1894) - известный ботаник и историк, педагог. Окончил курс в Московском университете, дружил с В.О.Ключевским, преподавал историю в Московском Николаевском институте и гимназии Ф.И. Креймана. Стал знаменит, благодаря своему учебнику «Первые уроки истории», неоднократно переиздававшемуся и вызывавшему восхищение лучших умов России.

Родственниками Сергею Мельгунову по отцу приходились просветитель и масон А.П. Мельгунов (1722–1788), известный общественный деятель XIX века Николай Александрович Мельгунов (1804–1867), который сотрудничал с Герценым, а также Юлий Николаевич Мельгунов, известный дирижёр и композитор.

Надежда Фёдоровна Мельгунова-Грушецкая

Мать С.П. Мельгунова, Надежда Фёдоровна (17.08.1853 - ?) происходила из дворянского рода Грушецких. Дедом Сергея по матери был двоюродный брат декабристов Матвея и Сергея Муравьевых-Апостолов Фёдор Александрович Грушецкий, который также был привлечён к дознанию по делу декабристов.

В 1885 году семья распалась, и Сергей остался с матерью. Отец, любивший поиграть в карты и выпить, вскоре умер, оставив в наследство единственному сыну только свою библиотеку. Денег на жизнь катастрофически не хватало. Кроме Сергея, в семье было ещё три сестры – Мария, Екатерина и Ольга. Все они впоследствии стали актрисами, а Ольга Петровна Мельгунова выступала как певица Московской Частной Камерной Оперы. Один сезон она пела в парижской «Гранд-Опера», была очень хороша собой и блистала в партии Кармен.

После поступления в гимназию Сергей, начиная с 5 класса, стал зарабатывать репетиторством. В гимназии Мельгунов заинтересовался темой раскола Русской православной церкви и под влиянием «Очерков по истории русской культуры» П.Н. Милюкова написал сочинение «Был ли раскол движением прогрессивным или регрессивным?». Впоследствии эта тема станет предметом его научных исследований.

Окончив гимназию, в 1899 году Мельгунов поступил на историко-филологический факультет Московского университета, активно участвовал в деятельности студенческих научных обществ. С 1900 года он становится сотрудником либеральной газеты «Русские ведомости», издававшейся в Москве. Это сотрудничество, начавшееся с публикации небольших заметок на злободневные темы (ради заработка), продолжалось вплоть до 1916 года, когда на страницах газеты стали появляться написанные Мельгуновым солидные историко-публицистические статьи.

После окончания курса историко-филологического факультета, в 1904 году Мельгунов поступил на юридический факультет, а затем в Лазаревский институт восточных языков (Москва), но курса не закончил. Некоторое время он работал преподавателем истории в московских частных гимназиях, входил в Педагогическое общество при Московском университете. В 1905-1906 годах он отбывал воинскую повинность в 3-й гренадерской бригаде, расквартированной в Ростове Ярославском.

До 1917 года

В 1906 году Мельгунов вступил в партию конституционных демократов (кадетов), где примкнул к левому крылу. Он считал, что кадеты должны «полеветь», но его надежды не оправдались, и в 1907 году Мельгунов переходит на позиции народно-социалистической партии (энесов). Одновременно, в начале 1900-х годов, он публикует историко-публицистические материалы в газете «Русские ведомости», журналах «Русское богатство», «Вестник Европы», «Русская мысль», «Вестник воспитания» и др. В тот же период в Москве выходят его работы «Из истории студенческих обществ в русских университетах» (1907), «Студенческие организации 80-90-х гг. в Московском университете» (1908); сборники статей «Старообрядцы и вопросы совести» (1907), «Церковь и государство в России (К вопросу о свободе совести)» (1907–1908).

Вскоре Мельгунов становится признанным авторитетом по вопросам истории церкви в России и на этой почве сближается с Л. Н. Толстым. Во время одной из встреч великий писатель настаивал: «Бросьте вы эту ерунду - "Русские ведомости", они вас совсем испортят», уговаривая Мельгунова посвятить себя «исключительно изучению религиозных движений в России, может быть, единственному положительному и самому важному в современной общественной жизни». Однако историк не внял этому совету. Он предпочёл не замыкаться в узких рамках, а, напротив, все более расширять сферу своих интересов.

В 1911 году Мельгунов решает попробовать себя в роли издателя. Он становится одним из основателей первого в России кооперативного издательского товарищества «Задруга». Председателем правления этого товарищества он останется вплоть до ликвидации издательства большевиками в 1922 году.

Издательство создавалось, прежде всего, с целью издания партийной литературы народно-социалистической партии (НСП). Однако за 11 лет «Задруга», помимо пропагандистских брошюр НСП, сумела издать более 500 книг, многие из которых были предназначены для просвещения бедных слоев населения и стоили очень дёшево. В этом издательстве под редакцией Мельгунова и при его авторском участии выходят коллективные исторические труды: «Великая реформа» (Т. 1–5. М. 1911), «Крестьянское право в России и реформа 19 февраля» (М. 1911), «Отечественная война и русское общество. 1812–1912» (Т. 1-7. М., 1911–1912), «Масонство в его прошлом и настоящем» (Т. 1–2. М., 1914–1915) и др. В настоящее время многие из них стали библиографической редкостью.

«Голос минувшего» (1913-1923)

В 1913 году С.П. Мельгунов организует издание журнала «Голос минувшего» и вместе с известным историком освободительного движения В. И. Семевским становится его редактором. В редакционную коллегию также входили А. К. Дживелегов и П. Н. Сакулин. «Голос минувшего» был задуман авторами как журнал, соединяющий строгую «научность» с занимательностью и доступностью для широких кругов русской интеллигенции. Журнал старался быть «беспартийным, как беспартийна сама наука», благодаря чему на его страницах печатались, наряду с идеалистами, — материалисты, в том числе и некоторые марксисты (П. Керженцев, М. Н. Покровский, В. Фриче и др.). Но в основном «Голос минувшего» оставался либерально-народническим журналом. В нём публиковались материалы, посвящённые истории литературы и общественных движений в России второй половины XVIII – начала XX веков: мемуары, записки, дневники и письма декабристов, видных народовольцев и эсеров, крупных общественных деятелей и царских администраторов, писателей, военачальников и т.п. На страницах журнала широко представлены статьи по вопросам русской и всеобщей истории, истории литературы, философии, искусства, археологии, историческая беллетристика, биографии русских и иностранных деятелей, критика и библиография, новости русской и иностранной науки, обзоры русской и зарубежной периодики. Среди авторов: Е. В. Тарле, А. Ф. Кони, А. К. Дживелегов, А. А. Кизеветтер, В. Г. Короленко, С.П.Мельгунов и др. Стремление сделать журнал интересным для более широкого круга читателей способствовало тому, что в «Голосе Минувшего», хоть и в ограниченном количестве, печатались статьи по истории искусства и помещались иллюстрации: портреты, картины и рисунки, не знакомые или мало знакомые публике. Абсолютное большинство текстов, опубликованных в 1913-23 годах в «Голосе минувшего», никогда не переиздавалось.

До 1919 года журнал выходил ежемесячно, затем нерегулярно до 1923 года. Всего было выпущено 65 номеров.

Мельгунов в 1917 году

События февраля 1917 года С.П. Мельгунов встретил с одобрением и вскоре вошёл в Организационный комитет народно-социалистической партии. С марта 1917 года он был назначен Временным правительством ответственным уполномоченным по обследованию и приёму архивов Министерства внутренних дел, Московской духовной консистории и Миссионерского совета. Согласно специальному Декрету Временного правительства от 22 марта 1917 года, Мельгунов возглавил Комиссию по разработке политических дел города Москвы (Архив политических дел Москвы), куда были собраны документы по революционному движению (в том числе материалы Департамента полиции и Московского охранного отделения).

Все эти назначения дали возможность историку приступить к изданию в 1918 году серии «Материалы по истории общественного и революционного движения в России» в издательстве «Задруга». Несмотря на грандиозные планы, выпустить удалось лишь один сборник двумя изданиями в 1918 году — сборник документов Московского охранного отделения «Большевики». При личном участии Мельгунова были подготовлены сборники «1905 год», «Майский погром в Москве в 1915 году», «Ходынка», «Русская провокация», «Цензурная политика самодержавия» и некоторые другие, но напечатать их не успели.

Публикация документов сборника «Большевики», естественно, раскрыла для широкой общественности многие нелицеприятные факты: оказалось, что среди членов партии было достаточно людей с небезупречным прошлым – уголовники, провокаторы, работавшие на царскую охранку, полицейские осведомители и иностранные шпионы.

Поэтому уже 19 апреля 1918 года Комиссия по разработке политических дел была ликвидирована большевиками. В созданный на её месте Архивно-политический отдел при СНК Москвы и Московской области Мельгунову доступ был закрыт. Все политические архивы прибрал к рукам большевик М.Н. Покровский.

Помимо архивной и издательской деятельности, весь 1917 год С.П. Мельгунов активно занимается политикой. Будучи членом редакции газеты «Власть Народа» в апреле 1917 года на Всероссийском съезде редакторов ежедневных газет он был избран в Совет по организации Всероссийских съездов деятелей печати. В мае участвовал в организации Совета депутатов трудовой интеллигенции. В конце июня был избран членом ЦК на Первом Объединенном съезде Трудовой народно-социалистической партии (ТНСП). Занимал должность товарища председателя ЦК, редактировал партийный журнал «Народный Социалист». В августе участвовал в Государственном совещании, выдвигался кандидатом в члены Учредительного Собрания от московской областной организации Трудовой народно-социалистической партии. Предвыборная программа Мельгунова состояла в объединении «всех одномыслящих партийных группировок», что, по его мнению, должно было стать «признаком нашей политической зрелости и величайшей победы русской демократии». На выборах, как Мельгунов, так и его партия потерпели поражение.

После Октября

Октябрьский переворот С.П.Мельгунов встретил настороженно, но не враждебно. Безвластие времён последнего Временного правительства уже всем надоело. Кроме того, Мельгунов сам был социалистом, водил знакомства со многими видными большевиками – непосредственными организаторами и участниками московских событий октября-ноября 1917 года. Однако подписание Брестского мира и стремительное наступление большевистской партии на демократические завоевания Февраля очень быстро превратили Сергея Петровича из почти что сторонника нового правительства в его непримиримого врага.

Убеждённый социалист Мельгунов, для которого главной ценностью были «интересы человеческой личности как таковой», не смог примириться с «пролетарской диктатурой» и классовым террором как «революционной целесообразностью». Он разошёлся с новой властью не в целях преобразования общества, а в методах его преобразования, которые, с точки зрения любого психически нормального человека, выглядели просто чудовищными.

В своих воспоминаниях, появившихся в печати только после смерти историка, Мельгунов раскрыл те тайны собственной «контрреволюционной» деятельности, за которые дорого бы заплатили чекисты. Узнай они тогда об этих секретах, участь Мельгунова была бы куда печальнее. Уже в первые месяцы после Октября он решительно высказывался за политическую линию народных социалистов, нацеленную против какого-либо компромисса с Советами, любого «соглашения с партией большевиков» и «участия в административной власти». Эти свои взгляды Мельгунов публично высказал в газете энесов «Народное слово» в статье с показательным заголовком «Борьба до конца»:

«…У нас когда-то был один общий враг. И теперь вновь он только один. Для борьбы с ним в данный момент должны объединиться все интеллигентные демократические силы» («Народное Слово», 1918, 21 апр., с. 5).

За эту статью газета была тотчас же закрыта.

Подпольщик

Мельгунов стал одним из немногих социалистических деятелей, вступивших в прямое сотрудничество с подпольными монархическими организациями, поддержавшими создание Добровольческой армии.

Весной 1918 года оформляется одна из наиболее сильных контрреволюционных организаций «Союз возрождения России», включившая в себя представителей левого фланга антибольшевистского фронта - энесов, правых эсеров, меньшевиков-оборонцев, левых кадетов. Мельгунов занимает в союзе руководящее место: как и Н. Н. Щепкин, он является фактическим заместителем председателя союза В. А. Мякотина, а после отъезда последнего на юг становится одним из двух лидеров московской группы союза.

В условиях конспирации «Союз возрождения» налаживает переправку на Добровольческий юг офицеров, обзаводится своей военной организацией. После некоторых колебаний руководители союза приходят к мысли о целесообразности интервенции в страну союзников России по Антанте «для продолжения борьбы с немцами и воссоздания русской антибольшевицкой государственности». От союзнических миссий «Союз возрождения» получает на развёртывание своей деятельности более 1 миллиона рублей, часть из которых была переправлена в Добровольческую армию, другая часть - 300 тысяч рублей - была лично передана Мельгуновым Б.Савинкову.

До поры до времени в ЧК об этой активности известного историка ничего не знают: на виду лишь его работа в качестве руководителя «Задруги» и редактора «Голоса минувшего».

После покушения на В.И. Ленина в ночь с 31 августа на 1 сентября 1918 года в Москве и Петрограде начались массовые аресты. В числе арестованных оказался и Мельгунов. Он попадает на Лубянку, 11, в помещение бывшего страхового общества «Якорь», в это, по его словам, «царство латышей! и притом латышей, почти не говоривших по-русски», а затем в Бутырку. Здесь ему пришлось испытать на себе не только жуткие бытовые тягости (в камере на 100 человек было утрамбовано 300), но и пытки бессонных ночей.

Историка допрашивал сам Ф.Э. Дзержинский. После бурной трёхчасовой беседы, в ходе которой, по словам Мельгунова, он почти успел «разагитировать» самого «железного Феликса», обрушив на него обвинения в беззаконных террористических действиях, арестованного выпускают. За него поручился сам Дзержинский! А через несколько дней по приказу Я.Х Петерса - опять арестовывают. Свободы удалось добиться, благодаря заступничеству В.Г. Короленко, а также бывших сотрудников и авторов публикаций в «Голосе минувшего» - большевиков Керженцева, Фриче, Рязанова. Бонч-Бруевича. Затем последовали новые репрессии против историка. Всего он выдержал 23 обыска и 5 арестов, 6 месяцев жил в подполье, скрываясь от чекистов. Жизнь профессионального «подпольщика» с постоянными переездами, страхом, подделкой документов для Мельгунова оказалась совершенно неприемлемой. Он осведомился у знакомых большевиков, Л.Б.Каменева и Д.Б.Рязанова: можно ли ему уже выйти из подполья? Те разрешили, но как только в середине февраля 1920 года историк вернулся в свою квартиру, он был тут же арестован.

Арест произвёл особоуполномоченный Особого отдела ВЧК Я. С. Агранов. Как вспоминала жена историка П. Е. Мельгунова, «он был очень эффектен: шлем на голове с спускающейся на плечи кольчугой, весь до зубов вооруженный, за ним два солдата стукнули об пол прикладами».

Полтора года С.П.Мельгунов провёл в тюрьме. В одиночном заключении он написал большую работу о Великой французской революции, так и оставшуюся неизданной, воспоминания о своей жизни до мировой войны, целый ряд мелких статей и заметок. Позднее, в эмиграции, он опубликовал часть этих записок с пометкой «Камера 33. Внутренняя тюрьма Особого отдела ВЧК».

«Тактический Центр»

В августе 1920 года Мельгунов был приговорён по делу так называемого «Тактического Центра» к смертной казни, заменённой десятью годами тюремного заключения.

Если верить воспоминаниям С.П.Мельгунова и некоторых других, оставшихся в живых фигурантов этого громкого дела, никакого «Тактического Центра» как контрреволюционной организации не существовало вовсе. В Москве было несколько подпольных организаций, руководители которых были лично знакомы и время от времени встречались на частных квартирах. Дело «Тактического Центра», завершившееся одним из первых громких процессов над контрреволюционерами в августе 1920 года, являлось практически полностью инспирированным самой ВЧК, и в частности – Я.С.Аграновым.

На скамье подсудимых оказалось 28 человек: помимо четырёх руководителей «Тактического центра» (О. П. Герасимов умер в тюрьме во время следствия) - Д. М. Щепкина, С. М. Леонтьева, С. Е. Трубецкого и С. П. Мельгунова - широко известные в России профессора Н. К. Кольцов, В. М. Устинов, Г. В. Сергиевский, В. С. Муралевич, П. Н. Каптерев, общественные деятели В. Н. Муравьев, Н. М. Кишкин, Д. Д. Протопопов, С. Д. Урусов, В. Н. Розанов, экономист и кооператор Н. Д. Кондратьев, фабрикант С. А. Морозов, дочь Л. Н. Толстого А. Л. Толстая и другие.

Во время следствия ВЧК использовало самые грязные и примитивные приёмы обмана, провокации, давления на подследственных, большинство из которых не имело никакого опыта общения со следственными органами. В результате чекисты добились своего: одни подозреваемые оговорили себя и своих знакомых, другие, будучи обманутыми, давали правдивые показания, которые впоследствии обернулись против них.

Позднее Крыленко утверждал, что на процессе проявилось «полное раскаяние» и «сплошное самобичевание» подсудимых, однако он забыл отметить, что каялась и самобичевала себя, признавая cоветскую власть, лишь часть обвиняемых: Н. Н. Виноградский, С. А. Котляревский (сразу же после суда они оказались на свободе и были прекрасно устроены на советской службе), а также С. Д. Урусов, В. М. Устинов, В. С. Муралевич, Г. В. Сергиевский, М. С. Фельдштейн и Н. Д. Кондратьев. Другие вели себя достойно и сдержанно. «Очень смело держалась Александра Львовна, погубившая себя последним словом, в котором заявила, что, будучи последовательницей отца, суда не признает и считает его насилием, особенно большевицкий суд», - писала о дочери великого писателя, получившей три года концлагеря, П. Е. Мельгунова.

Под давлением научной общественности и благодаря инициативе В.Н. Фигнер, П.А. Кропоткина и В.Г. Короленко, С.П.Мельгунов был освобождён из тюрьмы 13 февраля 1921 года – в день похорон П.А.Кропоткина.

В мае 1922 года, по окончании процесса над партией эсеров, Мельгунов вновь арестован и приговорён к ссылке в г. Чердынь. Однако к тому времени все приговоры по процессам Тактического Центра и партии эсеров были заменены высылкой за границу. В список высылаемых Мельгунов попал только благодаря настойчивости и хлопотам В.Н.Фигнер.

Как вспоминала жена Сергея Петровича, «Менжинский прямо сказал С. П., что большинство коллегии ГПУ за его высылку в Чердынь Пермской губернии (на дальний север). «Мы вас выпустим, - сказал он, - только с условием не возвращаться». «Вернусь через 2 года, - ответил С. П., - вы больше не продержитесь». «Нет, я думаю, шесть лет еще пробудем». Потом Менжинский говорил о том, как хорошо понимает невыносимое существование С. П.: «Каждую ночь ждете звонка, да и работать вряд ли удается при таком количестве обысков. 20 у вас уже было? Все вверх дном, верно. Да, я вас понимаю...»

В октябре 1922 года вместе с женой С.П.Мельгунов навсегда покинул Россию. Накануне отъезда у него случился острый приступ аппендицита. Из двух вариантов - уезжать в намеченный день или остаться и сделать операцию - историк выбрал первый: ГПУ могло во второй раз не разрешить выезд, и тогда пришлось бы ехать в Чердынь. Так и выпало Мельгунову покидать Родину против своей воли, да ещё больным и разбитым.

Эмиграция 1920-е-1930-е годы

Вскоре после высылки из России Мельгунов был лишён и советского гражданства, поводом для чего стали публикации за рубежом его статей и книги о красном терроре.

Перед самым отъездом из Советской России он был уполномочен Советом товарищества «Задруги» на открытие заграничного отдела, а также на распоряжение принадлежавшими ему суммами. Это позволяет Мельгунову организовать в Берлине издательство «Ватага» как подразделение «Задруги».

В эмиграции он продолжает оставаться членом Заграничного комитета Трудовой Народно-социалистической партии (ТНСП). Совместно с В. А. Мякотиным и Т.А. Полнером издаёт историко-литературный журнал «На чужой стороне» (с 1926 года «Голос Минувшего» на чужой стороне»). Наряду с П. Н.Милюковым - автор первого в эмиграции научного анализа истории Февральской, Октябрьской революций и Гражданской войны. В 1920–1950 годы Мельгунов написал серию книг, наиболее значительными из которых были: «Красный террор в России: 1918–1923 гг.» (Берлин, 1923–1924), «Н.В. Чайковский в годы гражданской войны. (Материалы для истории русской общественности. 1917–1925 гг.)» (Париж, 1929), «Гражданская война в освещении П.Н. Милюкова: критико-библиографический очерк по поводу "Россия на переломе"». (Париж, 1929), «Трагедия адмирала Колчака. Из истории гражданской войны на Волге, Урале и в Сибири» (Ч. 1–4. Белград, 1930–1931), «На путях к дворцовому перевороту: заговоры перед революцией 1917 года» (Париж, 1931), «Российская контрреволюция. Методы и выводы генерала Головина» (Париж, 1938), «Золотой немецкий ключ большевистской революции» (Париж, 1940). В 1931 году в семи выпусках еженедельника «Борьба за Россию», издаваемого Мельгуновым, публикуется его исследование «Чекистский Олимп», так и не вышедшее отдельной книгой. В «Олимпе» Мельгунов даёт портреты «вождей» и организаторов ВЧК, с которыми автору пришлось общаться во время арестов 1919—1922 годов: Дзержинского, Менжинского, Кедрова, Крыленко.

Современный историк-биограф С.П.Мельгунова д.и.н. Ю.Н.Емельянов не исключает возможности того, что эти очерки легли в основу книги Р.Б.Гуля «Дзержинский. Менжинский. Петерс. Лацис. Ягода», изданной в Париже в 1935 году.

Всё написанное Мельгуновым за годы изгнания позволяет без какого-либо преувеличения называть его крупнейшим историком Русского Зарубежья. Именно историком, а не публицистом или мемуаристом на исторические темы. Таких мемуаристов особенно много дала русская эмиграция, но ни один из них, даже профессиональный историк П. Н. Милюков, не может сравниться с Мельгуновым по широте взглядов, глубине и объективности своих трудов.

В 1925 году С.П.Мельгунов переезжает в Прагу, где и издаются его сборники, начиная с 9-го номера.

В 1926 году он переехал в Париж. Здесь выпускаются его сборники «Голос минувшего на чужой стороне» в 1926—1928 годах в издательстве «Н.П.Карбасников».

До конца своей жизни Мельгунов оставался непримиримым противником большевиков, считавшим, что единственным средством свержения их власти является вооружённая борьба. Полагал необходимым создание единого антикоммунистического фронта всего политического спектра русской эмиграции.

Еженедельник «Борьба за Россию»

С 1926 года Мельгунов несколько лет принимал участие в издании политического еженедельника «Борьба за Россию», предназначавшегося для распространения в Советской России. Политическая программа еженедельника, не только отвергала контакты русской эмиграции с Советской Россией, но и призывала к борьбе с нею в полном соответствии с заявлением самого Мельгунова в печати. Против программы вооружённой борьбы с большевиками выступила большая часть эмиграции: от П.Н.Милюкова до А.Ф.Керенского. Поддержку Мельгунову в этом вопросе оказала только группировка П.Б.Струве и правые монархисты, долгие годы мечтавшие о «весеннем походе» на Россию.

Не удивительно, что работа в еженедельнике «Борьба за Россию» приводит С.П. Мельгунова к сотрудничеству с офицерскими эмигрантскими организациями, в частности с главой «внутренней линии» РОВС, сторонником активных действий против советской власти генералом А.П. Кутеповым. Именно через его «агентов» редакция еженедельника планировала распространение журнала в Советской России.

Кутепов и другие активисты РОВС, как известно, были вовлечёны в игру чекистских провокаторов «Трест». Успешная деятельность ИНО ОГПУ в среде российских эмигрантов, по большому счёту, свела на нет весь белоэмигрантский «активизм», лишив его поддержки общественности и главное – источников финансирования.

Неудача политических акций и недостаток материальных средств привели к концу еженедельника «Борьба за Россию».

«Непримиримому» историку Мельгунову удалось избежать печальной участи лидеров военных организаций генералов Кутепова и Миллера, хотя у чекистов были все основания открыть охоту и на него. Книги Мельгунова «Красный террор в России» и «Золотой немецкий ключ большевистской революции» могли стать не менее действенным оружием в борьбе с большевиками, чем все бомбы и террористические акты бывших офицеров.

Книга С.П.Мельгунова «Красный террор в России» и её значение

Первое издание книги в России, 1990

Из всех историко-публицистических и научных работ С.П.Мельгунова книга «Красный террор в России» вызвала наиболее сильный общественный, международный и политический резонанс. Уже осенью 1923 года эмигрантские газеты сообщили, что историк Мельгунов готовит книгу о развязанном в России большевиками терроре будто бы в ответ на «белый террор» буржуазии. Впервые книга была опубликована в Германии в конце 1923 года. Выход книги обошёлся Мельгунову в «шесть недель бессонницы и официальное лишение российского гражданства». Уже в 1924 году она была переиздана 2-м изданием, существенно дополненным. В 1975 и 1985 годах книга вышла в Нью-Йорке третьим и четвертым изданиями. Только в 1990 году «Красный террор в России» впервые вышел в СССР. Книга была переведена на множество иностранных языков: немецкий, английский, испанский, голландский, французский.

Основной вопрос, поставленный историком в этой работе: является ли красный террор явлением классового характера, или же он направлен вообще против всех людей, которых большевики желают объявить «врагами Советской власти»?

При работе над книгой историк использовал очень широкую гамму материала, в том числе издания ВЧК и чрезвычаек на местах, свидетельские показания очевидцев, материалы официальной советской прессы.

Мельгунов отдавал себе полный отчёт в невыполнимости задачи воссоздания полной картины пережитого Россией, а также точного подсчёта жертв революционного террора в то время, когда писалась книга. Мельгунов и не ставит перед собой столь исчерпывающей задачи, поскольку считает достижение этой цели нереальным в принципе. В своей работе он подводит определённые итоги и группирует известные ему факты, оговариваясь в тех или иных местах относительно непроверенности некоторых источников или отсутствии возможности иметь точные данные. При этом сам автор отводит сомнения, связанные со своевременностью выхода этой работы, настаивает на важности и своевременности публикации.

Книга выходила в сложной обстановке: в Европе шёл процесс над белоэмигрантом М. Конради, убившим из желания «отомстить большевикам за зверства ВЧК» советского дипломата Воровского. По существу дело превратилось в показательный процесс над ВЧК: множество свидетелей давали свои показания следствию о пережитом в большевистской России. Участие в процессе С.П. Мельгунова сыграло важную роль, так как по просьбе защитника подсудимого Теодора Обеля историк, верный своим идеалам и считавший нужным довести до сведения Европы факты российской действительности, представил обширный материал для характеристики «красного террора» в России.

Первое издание книги было замечено всей зарубежной печатью. Единодушно отмечалась заслуга автора, который добросовестно и скрупулёзно систематизировал колоссальный материал, характеризующий такое явление как «красный террор» большевиков.

Второе издание работы Мельгунова было подготовлено при использовании материалов Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков при Главнокомандующем ВСЮР генерале А.И.Деникине. Эти материалы были вывезены из уже советской России в конце 1919-начале 1920 года её председателем Г.А. Мейнгардтом. В цели Комиссии входил именно сбор материалов для будущего расследования злодеяний большевистской власти: опрос свидетелей, выяснение обстоятельств гибели людей, опознание погибших. Также её сотрудники занимались сбором сведений о деятельности учреждений советской власти в области судопроизводства, народного образования, экономики, отношения к религии с целью доказательства антигосударственной деятельности большевизма и разрыва между обещаниями власти и её конкретными действиями. Эти материалы давали обширную источниковую базу для исследования истории «красного террора» в России. В настоящее время большая их часть хранится в Германии и всё ещё недоступна для широкого круга исследователей. Поэтому книга Мельгунова и его ссылки на использованный материал могут восприниматься современными историками как своего рода исторический источник, наглядная иллюстрация, обличающая демагогию идеологов коммунизма.

Что касается историко-политического значения книги «Красный террор в России», на наш взгляд, оно имело место не только в момент её выхода в Европе, но и в момент её появления в СССР в 1990 году.

Как отмечает современный биограф С.П. Мельгунова д.и.н. Ю.Н.Емельянов, историк доказал на основании суммирования фактов, что «красный террор» не был террором пролетариата как класса, но являлся типичным партийно-групповым террором РКП(б), партийной и идеологической диктатурой власти.

Во многом благодаря этой книге, в постсоветском обществе произошёл пересмотр прежних взглядов, началась ломка устаревших представлений о далёкой эпохе революции и Гражданской войны. Для людей, переживших то время, книга Мельгунова стала последней каплей, которая сдвинула с места, сточила когда-то незыблемый камень советской идеологии. Одни нерядовые члены партии создали ГКЧП, а другие, швырнув свои партбилеты, кинулись растаскивать на уделы созданную «проклятыми убийцами» великую страну, потому что после 70-и лет «красного террора» создать самим что-то более позитивное, оказалось совершенно невозможным.

«Немецкое золото» по С.П.Мельгунову

Второй идеологической «бомбой», подброшенной советскому строю историком Мельгуновым, стала книга «Золотой немецкий ключ большевистской революции», вышедшая в Париже в 1940 году.

Конечно, ничего нового в обращении автора к тематике «немецкого золота» и его роли в русской революции на тот момент не было. Эту версию, начиная с июля 1917 года, выдвигали политики (Керенский, Бурцев), доказывали и опровергали историки (Милюков, Покровский), о ней писали едва ли не в каждой эмигрантской газете, от неё «открещивался» главный исполнитель переворота Л.Д. Троцкий.

Когда большевики в России пришли к власти, естественно, версия о немецких деньгах была названа «провокацией царской охранки». Весь марксистский научный аппарат был брошен на развенчание предъявленных доказательств и свидетельских показаний, а затем и сама тема «немецкого золота» оказалась похоронена за семью печатями молчания.

По мнению С.П.Мельгунова, никто из советских историков или политиков, занимаясь исключительно демагогией и идеологической трескотнёй в печати, так и не удосужился аргументировано доказать непричастность РКП(б) к получению денег от немецкого правительства.

Дело по обвинению лидеров большевиков, начатое в июле 1917 года, было похоронено в партийных архивах. Первым приложил к этому руку глава всей советской исторической науки 1920-х годов М.Н. Покровский. И не случайно.

Покровский, как известно, был одним из авторов журнала «Голос минувшего», издаваемого Мельгуновым. По приезде Покровского из-за границы, в сентябре 1917 года, на квартире Мельгунова состоялось заседание редакции журнала. На этом заседании речь зашла о разоблачениях Алексинским и Панкратовым большевиков как агентов Германии, подкупленных немецким генштабом. Мельгунов задал Покровскому (как большевику) вопрос о немецких деньгах. И тот чётко ответил, что «деньги» есть, их дали немецкие социал-демократы «на общие революционные цели». Своё признание Покровский сопроводил резким осуждением всей ленинской тактики и заявил, что «не выходит из партии только потому, что намерен бороться внутри её с опасным направлением». Слова выступавшего были подробно запротоколированы. Позже Мельгунов заявлял, что данный протокол должен был находиться со всеми архивами редакции на его квартире в Москве. Тоже подтверждает и его жена, Прасковья Евгеньевна Степанова-Мельгунова.

После высылки историка за границу его архив и библиотека были переданы в распоряжение Коммунистической академии. Точно неизвестно, когда и с какой целью фонд Мельгунова был расформирован на четыре архивохранилища: ГАРФ (Ф.1152), Отдел рукописей РГБ (Ф.454), РГАЛИ (Ф.305) и Архив Академии наук (ААН, Ф.647). Ни в одном из этих фондов протокол заседания с высказываниями М.Н. Покровского исследователями обнаружен не был.

Заседание редакции послужило началом резкого размежевания бывших сотрудников - Покровского и Мельгунова. Издательство «Задруга» уже в ноябре 1917 года вернуло Покровскому рукопись его статьи для сборника «Россия и Польша» - члены редакции не хотели иметь дело с человеком, принимающим непосредственное участие в мероприятиях власти, которую они считают «насильнической». В ответ именно Покровский выступил в качестве основного инициатора отстранения С.П.Мельгунова от архивной работы в апреле 1918 года. Впоследствии, во время многочисленных арестов Мельгунова, обличённый немалой властью Покровский ни разу не снизошёл до содействия в деле его освобождения, хотя на защиту историка встала практически вся научная общественность Москвы и некоторые видные большевики.

Создавая книгу о «немецком золоте», Мельгунов, конечно, не имел на руках никаких «разоблачительных» документов и вообще никаких документальных материалов по данному вопросу. Он лишь свёл воедино все уже имеющиеся и не раз озвученные в прессе и различных публикациях данные о причастности большевиков к планам немецкого Генерального штаба, присовокупил к ним опубликованные в дореволюционный период работы и речи видных социал-демократов, воспоминания социалистов-эмигрантов, а также разного рода слухи, сплетни, признания «за рюмкой чая». На основе анализа этой информации историку удалось построить весьма правдоподобную и целостную картину событий, предшествовавших появлению Ленина и его «подельников» в России. В заключении Мельгунов ставит окончательную точку: большевики деньги брали и впоследствии, заключая Брестский мир, лишь исполняли условия заранее намеченного плана.

Практически все выводы Мельгунова о связях большевиков при посредстве немецкой социал-демократии с германским генштабом были документально подтверждены после Второй мировой войны, когда открылись немецкие архивы, и исследователям стали доступны материалы кайзеровской Германии.

Автор многочисленных работ о С.П. Мельгунове, современный историк Ю.Н.Емельянов считает, что выводы историка основаны не только на аналитической работе с имеющимися в его распоряжении материалами. Высокая осведомлённость Мельгунова в тайных делах ленинской партии, по его мнению, объясняется тем, что некоторые документы, подтверждающие версию о «немецких деньгах», историк видел своими глазами во время работы в Архиве политических дел города Москвы.

Ещё в марте 1917 года в партийной газете народных социалистов (энесов) «Утро России» была опубликована заметка без подписи: «Социал-демократ Г.А.Алексинский и война». В ней приводились выдержки из письма, перехваченного Департаментом полиции и переданного в Московское охранное отделение. В письме Алексинский сообщал, что «видел одного знакомого, едущего из Швейцарии в Россию» и тот сообщил ему массу интересного о «похождениях Парвуса и прочих мерзавцев». Он добавлял: «готовлю ещё разоблачения», которые не замедлили как раз появиться за подписью Алексинского в июле 1917 года. В этот период Мельгунов был членом ЦК партии народных социалистов, готовил к печати сборник «Большевики» и главное - имел доступ к документам Московского охранного отделения.

Емельянов утверждает, что существует прямая связь между фактом появления заметки в «Утре», разоблачениями Алексинского и разгоном архивной Комиссии С.П.Мельгунова в 1918 году. Мельгунов слишком близко подошёл к опасной для большевистских лидеров теме. Оставлять его в архиве было нельзя.

В таком случае, вызывает недоумение то обстоятельство, что большевики попросту не уничтожили историка, который «слишком много знал», хотя у них были все шансы сделать это ещё в 1918-1920 годах. Более того, в 1922 году Мельгунова выпустили из страны, т.е. дали ему возможность на всю Европу озвучить информацию о «немецких деньгах» и «красном терроре». Возникает вопрос: может быть, это было кому-нибудь нужно? Более того, ОГПУ, которое ещё в 1920-е годы в совершенстве отработало механизм вылавливания и дискредитации самых непримиримых лидеров белоэмигрантов, на протяжении всей долгой жизни Мельгунова в изгнании не проявляло к нему активного интереса. И с публикацией книги «Золотой немецкий ключ…» автор тянул вплоть до начала Второй мировой войны, когда её появление могло быть, скорее, расценено как выпад против Германии, а не против, собственно, тогдашних лидеров СССР.

Судьба первого издания книги «Золотой немецкий ключ большевистской революции» была трагична. Книга вышла весной 1940 года, а уже в июне, при вступлении немцев в Париж, почти весь тираж из страха перед захватчиками был уничтожен издателем фирмы «La Maison du livre etranger». Лишь небольшую часть тиража Мельгунову чудом удалось спасти, и он распродавал книгу уже в 1945 году в освобождённом Париже.

И теперь, как мы знаем, практически все исторические версии, выдвинутые Мельгуновым относительно «золотого ключа» нашли своё подтверждение в документах немецких архивов и работах иностранных историков. В 1991 году вышло объёмное исследование А.Земана и В.Шарлау о биографии Парвуса (А.Гельфанда). Авторами сделан категорический вывод: «…Гельфанд (Парвус) был центральной фигурой тщательно законспирированной связи имперского правительства с российской социал-демократической партией и, в частности, с её большевистским крылом, возглавлявшимся Лениным. Таким образом, предположение о том, что правительство Германской империи принимало активное участие в распространении революционного движения в России во время войны, нашло теперь документальное подтверждение.»

Последние годы жизни

С.П. Мельгунов

Во время Второй мировой войны Мельгунов жил во Франции, под Парижем. Он решительно отверг любую форму сотрудничества с фашистской Германией, осуждал тех эмигрантов, которые готовы были встать под знамёна Третьего Рейха во имя «освобождения» России от коммунизма. По своей позиции он был, скорее, ближе к «оборонцам», чем к «пораженцам», но никогда не разделял политической наивности тех «оборонцев», которые считали, что сталинский режим, обратившись во время войны к народному патриотизму, сам собой изменится в национальную сторону. По окончании войны многие их таких «оборонцев», тот же И.А. Бунин, поняв свою ошибку, возвратились на безоговорочно антикоммунистическую платформу.

В послевоенные годы С.П. Мельгунов также выступал против просоветских настроений, возникших в среде «старой» эмиграции под влиянием победы СССР. Мельгунов утверждал, что «Сталину нельзя верить», «надежда на мирную эволюцию большевистской власти, на мирное сожительство с красным самодержавием – утопия». На этой платформе Мельгунов с 1946 года издавал во Франции сборники: «Свободный голос», «Российский демократ». На страницах сборников публиковались историко-публицистические работы, размышления, иногда просачивались сведения о судьбах послевоенных реэмигрантов и репатриантов, добровольно или насильственно вернувшихся в СССР. С 1950 по 1954 год Мельгунов являлся редактором журнала «Возрождение», также стоявшего на антикоммунистических позициях. С 1948 года он – председатель Союза борьбы за свободу России; с 1951 года – председатель Координационного центра антибольшевистской борьбы.

В последние годы жизни С.П. Мельгунов издал в Париже книги «Судьба императора Николая II после отречения» (1951), «Как большевики захватили власть: октябрьский переворот 1917 года» (1953), «Мартовские дни 1917 года» (1956).

Умер Сергей Петрович Мельгунов в местечке Шампиньи-сюр-Марн, близ Парижа (Франция).

Посмертно вышли его книги: «Легенда о сепаратном мире» (1957), а также «Воспоминания и дневники», подготовленные к публикации женой С.П. Мельгунова – П.Е. Степановой-Мельгуновой (1964. Ч. 1-2).

Реабилитирован С.П. Мельгунов в 1992 году.

Елена Широкова

По материалам:

Дмитриев С.Н. Крестный путь «тринадцатого императора». Об историке Мельгунове и его книге

Емельянов Ю.Н. Что мог знать С.П.Милюков о германском золоте// Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории. – М.,1994. – с.273-279.

Он же. П.Мельгунов: в России и эмиграции.— Москва: Едиториал УРСС, 1998.— 350 с