Давыд Иванович Широков

Давыд Иванович Широков (1791 или 1790 — 1849) - кpупный богоpодский фабpикант шёлковых и бумажных тканей 1-й половины XIX века пpи селе Вохна (ныне Павловский Посад), потомственный почетный гражданин. Происходил из казенных крестьян. Был дальним родственником Герасима Курина – предводителя крестьянского партизанского отряда и, по мнению некоторых краеведов, в составе отряда принимал активное участие в войне 1812 года. Семейство Широковых было тогда весьма заметным в Павлове. Отец Давыда Ивановича, Иван Дмитриевич, производил на 14 станах силами наёмных рабочих кушаки, платки и тафту. В 1790-е годы по объёму производства с ним могли соперничать только Солдатёнковы из Прокунина и Урусовы из Павлова. Двое последних вскоре открыли свои предприятия в Москве, а Давыд Иванович Широков остался в Павлове. В 1819 году он записался в купеческое сословие, сначала был приписан к московскому купечеству, потом перешёл в богородское. В 1835-40 годах купец 2-ой гильдии Д.И. Широков - ратман Богородского городового магистрата. Он по праву считается одним из отцов-основателей города Павловский Посад; через дочерей состоял в родстве с Морозовыми, Хлудовыми, Найдёновыми и другими знаменитыми купеческими династиями Москвы.

Герасим Иванович Хлудов
с женой Пелагеей Давыдовной (ур. Широковой)
и дочерьми Прасковьей и Клавдией
1856

В первой трети XIX века Вохонская волость превратилась в перевалочный пункт "суша - река" для товаров, поставлявшихся из Москвы, Богородского, Бронницкого, Покровского уездов и Рязанской губернии в крупные торговые центры Поволжья. Одновременно село Павлово (Вохны) становится торговой площадкой местного значения, находившейся в центре треугольника Покров-Богородск-Бронницы. Географическое положение, большая ёмкость московского рынка, наличие дармовой энергии вод Клязьмы и Вохны, а также традиционная склонность страдавших от безземелья крестьян к промыслам и ремёслам сделали эту местность чрезвычайно привлекательной точкой вложения капиталов. После войны 1812 года ближайшие к Вохне капиталы аккумулировались в уездном городе Богородске. В 1839-1845 годах важным фактором экономического развития местности стало строительство шоссе Москва - Нижний Новгород.

Со временем, имевшийся у Павлова (Вохны) юридический статус села и, соответственно, крестьянское звание его обитателей, стали препятствием для дальнейшего развития предпринимательства. Тогда фактически определявшие экономическую ситуацию в этой местности богородские купцы, при поддержке павловской деловой элиты, начали бороться за повышение статуса Вохонского края. Преобразование Павлова в посад гарантировало жителям новые политические и экономические права, следовательно, новые возможности делать деньги. В частности, предполагались более высокая степень местного самоуправления, уменьшение тяглового бремени и другие преимущества.

За мероприятиями, связанными с преобразованием села в посад, просматривается хорошо спланированная акция по укреплению позиций на рынке, успешно осуществлённая двумя богородскими купцами – Давыдом Ивановичем Широковым и Иваном Семёновичем Лабзиным. Лабзин в те годы являлся главой общественного самоуправления города Богородска и имел массу знакомых в московской деловой среде. Д.И.Широков владел ситцебумажной нанковой фабрикой в селе Павлово (Вохны) и фабрикой, вырабатывавшей дорогостоящие гроденапль, гродетур и платки. Он возглавил группу предпринимателей будущего посада, которой, при поддержке Лабзина, удалось найти понимание у Ивана Григорьевича Сенявина (1801-1851) - московского гражданского губернатора. Чрезвычайным подспорьем оказалось то, что Сенявин имел высокую репутацию в столице империи. Пока дело ходило по инстанциям, он перешёл с губернаторской должности на должность товарища (заместителя) министра внутренних дел страны. Сторонником преобразования села в посад выступил и назначенный на место Сенявина Иван Васильевич Капнист (1798-1860) - известный русский государственный деятель, представитель обрусевшей ветви венецианского рода Капнисси, сын выдающегося поэта и драматурга Василия Капниста. В бытность И.В.Капниста губернатором и состоялся императорский указ о присвоении селу нового статуса. В 1844 году Капнист лично приезжал в Павлово для участия в церемонии открытия посада и подписал соответствующий Акт.

Подготовка благоприятного решения царя, славившегося дотошным вниманием ко всем деталям рассматриваемых дел и беспощадным отношением к непроработанным проектам, потребовала от Широкова и Лабзина незаурядных усилий, знания психологии высокопоставленной бюрократии и щедрых денежных трат. Прогрессивные администраторы того времени и сами понимали необходимость дать предпринимателям из крестьян новые возможности для развёртывания дела. В частности, журнал Министерства государственных имуществ, в ведении которого и находилась Вохонская волость, констатировал в 1842 году, что в Московской губернии есть селения, «которым недостаёт только городского управления, чтобы носить заслуженное название города или посада». Первым в списке таких селений стояло село Вохна. Заметим, что позиции павловских предпринимателей значительно укрепились после указа 1839 года, вводившего твёрдый серебряный рубль и тем восстановившего ценность национальной валюты, подорванную в ходе многочисленных войн первой трети XIX века. А в 1843 году состоялся указ об окончательном уничтожении прежних обесценившихся ассигнаций, шедших по три с полтиной за серебряный рубль, и замене их новыми кредитными билетами, обеспеченными государством.

Ходатайствуя о новом статусе села, Лабзин и Широков стремились придать Павлову новый облик, более соответствующий званию богатеющего посада. На средства местных предпринимателей была затеяна реконструкция церкви Воскресения Христова. На рубеже 1830-х-40-х годов на месте старого здания был воздвигнут просторный пятиглавый каменный храм с трапезной и великолепной колокольней, по формам напоминавшей колокольню московской церкви Николы в Толмачах (1834 год, архитектор Ф.М.Шестаков). Строительные работы обошлись Павловским купцам в 16400 руб. ассигнациями; устройство и установка главки колокольни и венчающего её креста - в 1258 руб. 71 коп. серебром. Для сравнения: чернорабочий в те годы имел чистый годовой доход около 130 руб. ассигнациями, домашний ткач - 230 руб., фабричный ткач - 340 руб., приказчик, смотритель или высший фабричный мастер «на своих харчах» - от 800 до 1500 руб. Таким «дорогим» и великолепным храмом мог похвастать не всякий уездный город, не то что посад.

На колокольню был поднят гигантский тысячепудовый колокол с дивным чистым звуком, отлитый из лучшей меди на московском заводе Самгина в 1842 году. Это был символический жест: тысячепудовики в России были наперечёт и размещались на колокольнях славнейших храмов. Незаурядный павловский колокол стал даже основой легенды о том, что ещё Екатерина Великая специально приезжала в Павлово послушать дивный чистый звук колокола церкви Вокресения. Так или иначе, эта легенда тоже работала на популярность посада и его благоустроителей. В те годы говорилось, что приобретение 12 пудов листовой меди для главки колокольни, золочение червонным золотом креста и главки, покупка на Нижегородской ярмарке 1500 пудов меди для отливки двух колоколов в тысячу и в пятьсот пудов были оплачены «неизвестным благотворителем». Однако тайна его имени была секретом полишинеля: всем заинтересованным лицам в Москве, Богородске и Павлове было прекрасно известно, что счета оплатил Давыд Широков. То, что благотворитель не захотел объявлять своего имени - должно было неплохо поработать на репутацию предпринимателя. Слух о том, что некий купец из крестьян на Нижегородской ярмарке совершил сделку на полторы тысячи пудов лучшей «штыковой» меди для отливки двух колоколов взбудоражил тогда всю Москву. «Московские губернские ведомости» сообщали, что сравнить новый павловский колокол можно лишь с гигантом из звенигородского Саввина монастыря весом 2125 пудов, отлитым в 1667 году. На паях с Иваном Лабзиным, Д.И.Широков финансировал также и остальные работы по церковному строительству в Павлове.

При официальном открытии посада 13 мая (ст.ст.) 1845 года Д.И.Широков публично передал посадской ратуше на обзаведение тысячу рублей серебром и, совместно с Лабзиным, подарил ей всю надлежащую для столь важного учреждения мебель и утварь.

А в 1847 году Давыд Иванович пожертвовал ратуше Павловского Посада более 1500 рублей серебром «на устройство помещения для пожарных инструментов».

Таким образом, вновь образованный посад оказался обязан Широкову буквально всем. Надо признать, что, даже по современным меркам, «столбил» участок для себя Давыд Иванович профессионально. Его по праву можно считать отцом-основателем современного города Павловский Посад, а также одним из главных основоположников производства знаменитых Павловских платков и узорчатых тканей. В 1845-49 годах на двух фабриках Широкова имелось более 650 станов, в производстве было занято около 800 рабочих. Предприятие процветало. В год вырабатывалось гроденапля, гродетура, платков и нанки на сумму около 211 тысяч рублей серебром – один из самых крупных оборотов в посаде.

Однако уже к 70-м годам XIX века имя Давыда Ивановича Широкова оказалось оттеснено на второй план, а затем и вовсе перестало быть на слуху.

Павлов Посад стал «лабзиновским», фактически превратившись в вотчину сына Ивана Лабзина, Якова Ивановича (1827-1891), унаследовавшего дела отца.

Почему же так произошло?

У Давыда Ивановича Широкова не осталось наследников мужского пола. Сыновья в семье то ли не рождались вовсе, то ли умирали в младенчестве. Давыд Широков скончался 22 декабря 1849 года, в возрасте пятидесяти девяти лет, будучи уже купцом 1-ой гильдии. Весь капитал и предприятия перешли к вдове и двум взрослым дочерям.

Вдова, Василиса (Васса) Никитична Широкова (1789-1871), будучи в преклонных годах, не имела ни деловой хватки, ни желания лично продолжать дело покойного мужа. Она происходила из простой крестьянской семьи села Вохна, была крайне богобоязненна, не умела ни читать, ни писать. Вероятнее всего, фабрики и недвижимость Широковых уже в 1850-ые годы были переданы в управление или проданы. Сама Васса Никитична переехала в Москву, где купила землю за Рогожской заставой и устроила Единоверческий монастырь.

Дарья Давыдовна Широкова (Морозова)
фото 1860-х годов

Интересы дочерей также лежали далеко от Павловского Посада. Старшая - Дарья (1812-1888) - была замужем за Абрамом Саввичем Морозовым, членом клана Морозовых, основателем Тверской мануфактуры. Младшая - Пелагея (1826-1887) - вышла замуж за представителя другой богатейшей купеческой династии - Герасима Ивановича Хлудова (1822-1885), основателя Егорьевской мануфактуры, человека развитых культурных интересов. Нет сомнений, что замужества их устраивались, по старой русской традиции, самим Давыдом Широковым, который был человеком одного круга с основателями славных династий. У Широкова имелись все возможности также основать династию, передав по наследству как фамилию, так и семейный бизнес. Но, как говорится, человек предполагает, а судьба - располагает…

Дочери Павловского купца Давыда Широкова не смогли ни сохранить, ни приумножить отцовский капитал, ни продолжить его великие начинания. Однако Дарья и Пелагея Широковы внесли свой, посильный и совершенно неоспоримый вклад в историю отечественного предпринимательства. Они стали родоначальницами двух знаменитых купеческих родов: Морозовых и Хлудовых.

Благодаря им, сpеди прямых потомков Давыда Шиpокова значатся знаменитые предприниматели, благотворители и меценаты: Моpозовы, Хлудовы, Пpохоpовы, Найдёновы, Мамонтовы, а также - Ныpковы, Чибисовы, Востpяковы, Шелапутины, Щербаковы, Лукутины и дpугие известные московские фамилии.

Наследницы Д.И. Широкова тоже занимались благотворительностью. По духовному завещанию отца, в 1856 году ими был утвержден благотворительный фонд Д.И. Широкова, который ежегодно выделял ссуду 80 бедным семьям Павловского Посада.

Пелагея Давыдовна Широкова (Хлудова)
фото 1864 г.

В 1880 году Дарья Давыдовна Морозова купила двухэтажный дом с садом на Нижне-Вохонской улице и устроила в нём женскую богадельню на 15 человек, которая функционировала вплоть до 1917 года. Купеческий дом Широковых – одно из столь редких добротных сооружений такого рода в Павловском Посаде – вдова и дочери добровольно пожертвовали городу.

В 1994 году павловский краевед В.Ф.Ситнов обнаружил в Центральном историческом архиве Москвы прошение В.Н.Широковой, Д.Д.Морозовой и П.Д.Хлудовой, гласившее, что наследницы покойного по общему согласию жертвуют дом и земельный участок, на котором он построен, посаду. Жертвователи ставили условие, чтобы посадское самоуправление использовало первый этаж дома для организации богадельни, а на втором этаже устроило больницу. Женщины просили оставить в их распоряжении лишь несколько комнат в этом доме на случай их приездов в Павловский Посад. Здесь оставалась могила их мужа и отца.

Так закончилась широковская деловая эпопея на вохонской земле. Бизнес есть бизнес, и успех фабриканта Я.И. Лабзина и суммы, затраченные им на обустройство Павловского Посада во второй половине XIX века, затмили былую славу фабриканта и благотворителя Широкова.

В советское время был разрушен храм Воскресения Христова, отстроенный на средства павловского купечества. Могилу Давыда Ивановича Широкова, расположенную практически у входа в храм, сровняли с землёй. В 1936 году сбросили с колокольни и увезли в переплавку знаменитый «широковский» колокол-тысячепудовик. Отдельные его кусочки-осколки подбирались верующими, десятилетиями хранились как святыни в православных семьях.

Дом Широковых в Павловском Посаде
современный вид

Но дом купцов Шиpоковых в Павловском Посаде сохpанился до сих пор. В нем почти столетие работала городская больница, а в настоящее вpемя здесь располагается гоpодской выставочно-культуpный центp.

В 1998 году, при участии павлопосадских краеведов и праправнучки Д.И.Широкова К.Б.Новиковой, на доме Широковых впервые была установлена мемориальная гранитная плита с высеченной надписью, удостоверяющей благотворительный акт и дату передачи здания городу.

Елена Широкова

По материалам:

Маркин А.С. (Обрезков) Дом на площади Революции

Ситнов В. Дом купца Давыда Широкова в Павловском посаде.- П.Посад, 2004.