Литературно-исторические заметки юного техника

Ptiburdukov.RU
сегодня28марта2024

Наверх

Константин Михайлович Симонов


     28 ноября (15 ноября по старому стилю) 1915 года родился русский писатель, поэт, драматург, сценарист, журналист, общественный деятель Константин (Кирилл) Михайлович Симонов.

К.М. Симонов
К.М. Симонов

     В сознании ныне живущих людей имя Константина Симонова прочно ассоциируется с произведениями о Великой Отечественной войне, со знакомыми со школьной скамьи строчками стихотворения «Сын артиллериста» («Был у майора Деева товарищ майор Петров…»), да ещё с сериальными версиями о его романе с известной актрисой Валентиной Серовой. В годы хрущёвской «оттепели» внезапно «оттаявшие» антисталинисты не захотели простить советскому «генералу» от литературы ни его молниеносного успеха, ни высоких постов в Союзе писателей СССР, ни верноподданнических пьес, статей и стихов, написанных в конце 1940-х – начале 50-х годов. Постперестроечные «переписчики» отечественной истории и вовсе причислили К.Симонова - лауреата Ленинской и шести Сталинских премий, одного из самых прославленных и (не побоюсь этого слова) талантливых писателей XX века - к «антигероям». Его произведения были однозначно поставлены в ряд с «официальным» творчеством Фадеева, Горбатова, Твардовского и других советских авторов, совершенно потерянных для нынешнего поколения за громкими именами Булгакова, Цветаевой, Пастернака, Ахматовой, Набокова и т.д. Подобная «однозначность» в оценке исторических событий, а также поэтов, писателей и их литературных произведений уже не раз сыграла злую шутку с теми, кто сегодня стремится её проповедовать с политической трибуны, в СМИ или школьных учебниках.

     Из истории страны невозможно вычеркнуть ни сталинских репрессий, ни великой победы в Отечественной войне. Из русской литературы невозможно вычеркнуть или «изъять» действительно талантливые произведения, даже если назвать их авторов беспринципными «советскими функционерами», сталинскими лизоблюдами, «заказными» писателями-соцреалистами. Взирая с высоты минувших лет, гораздо проще требовать проявлений гражданского мужества от других, чем самому проявить его в реальной жизни. Нынешним критикам не стоит об этом забывать.

     И даже если отвлечься от вышеприведённых «штампов», сформированных общественным мнением в последние десятилетия, то произведения К. М. Симонова сегодня читать просто некому. Тема войны давно себя исчерпала, а за всё время, прошедшее в условиях абсолютной литературной свободы, в русскоязычной литературе постсоветского пространства так и не появилось ни одного произведения, действительно любимого народом. Российский литературный рынок, в том виде, в котором он существует сейчас, ориентирован исключительно на потребности любителей «лёгкого чтива» - низкопробных детективчиков, разного рода фэнтези и дамских романов.

     К.М. Симонову досталась другая, более суровая эпоха. Его стихотворение-заклинание «Жди меня» читали, как молитву. Пьесы «Парень из нашего города», «Русские люди», «Так и будет» стали героическими примерами для целого поколения советских людей. Далеко неоднозначный, слишком откровенный цикл лирических стихов, посвящённый В.Серовой («С тобой и без тебя», 1942), ознаменовал собой недолгий период «лирической оттепели» в советской военной литературе и принёс его автору воистину всенародную известность. Читая эти строки нельзя, невозможно не понять, что Константин Симонов писал о Великой Отечественной войне не по обязанности, а по глубокой внутренней потребности, которая с юных лет и до конца дней определила основную тему его творчества. На протяжении всей жизни поэт, драматург, мыслитель Симонов продолжал думать и писать о людских судьбах, связанных с войной. Он был воином и поэтом, способным зажечь в сердцах миллионов людей не только ненависть к врагу, но и поднять нацию на защиту своей Родины, вселить надежду и веру в неизбежную победу добра над злом, любви над ненавистью, жизни над смертью. Будучи непосредственным очевидцем и участником многих событий, Симонов как журналист, писатель, сценарист, художник слова внёс немалую лепту своего труда в формирование отношения к событиям Великой Отечественной войны у всех последующих поколений. Роман «Живые и мёртвые» - самое масштабное произведение писателя – являет собой глубокое осмысление прошедшей войны, как огромной, общечеловеческой трагедии. Им зачитывалось не одно поколение читателей: и те, кто прошёл и помнил ту войну, и те, кто знал о ней по рассказам старших и советским кинофильмам.

Семья и ранние годы

     Кирилл Михайлович Симонов родился в Петрограде, в семье военного. Его настоящий отец Михаил Агафангелович Симонов (1871- ?) – дворянин, выпускник Императорской Николаевской военной академии (1897), генерал-майор. В своих официальных биографиях К.М. Симонов указывал, что «отец погиб или пропал без вести» на фронте. Однако во время Первой мировой войны генералы без вести на фронте не пропадали. С 1914 по 1915 год М.А. Симонов командовал 12 Великолуцким пехотным полком, с июля 1915 по октябрь 1917 года был начальником штаба 43 армейского корпуса. После революции генерал эмигрировал в Польшу, откуда матери Кирилла – Александре Леонидовне (урождённой княжне Оболенской) – в начале 1920-х годов приходили от него письма. Отец звал супругу и сына к себе, но Александра Леонидовна эмигрировать не захотела. К тому времени в её жизни уже появился другой мужчина – Александр Григорьевич Иванишев, бывший полковник царской армии, преподаватель военного училища. Он усыновил и воспитал Кирилла. Правда, фамилию и отчество сыну мать сохранила: ведь все считали М.А. Симонова погибшим. Сама же она взяла фамилию Иванишева.

     Детские годы Кирилла прошли в Рязани и Саратове. Воспитывался он отчимом, к которому на всю жизнь сохранил искреннюю привязанность и добрые чувства. Семья жила небогато, поэтому в 1930 году, после окончания семилетки в Саратове, Кирилл Симонов пошёл учиться на токаря. В 1931 году, вместе с родителями, он переехал в Москву. Окончив фабзавуч точной механики, Симонов идёт работать на авиационный завод, на котором работал до 1935 года. В «Автобиографии» Симонов объяснял свой выбор двумя причинами: «Первая и главная — пятилетка, только что построенный недалеко от нас, в Сталинграде, тракторный завод и общая атмосфера романтики строительства, захватившая меня уже в шестом классе школы. Вторая причина — желание самостоятельно зарабатывать». Некоторое время Симонов также работал техником в Межрабпомфильме.

     В эти же годы юноша начинает писать стихи. В печати первые произведения Симонова появились в 1934 году (в некоторых источниках указано, что первые стихи были напечатаны в 1936 году в журналах «Молодая гвардия» и «Октябрь»). С 1934 по 1938 годы учился в Литературном институте им. М. Горького, затем поступил в аспирантуру МИФЛИ (Московского института философии, литературы и истории им. Н.Г. Чернышевского).

     В 1938 году появляется и первая поэма Симонова – «Павел Черный», прославлявшая строителей Беломорско-Балтийского канала. В «Автобиографии» писателя поэма упоминается как первый трудный опыт, увенчавшийся литературным успехом. Она была опубликована в поэтическом сборнике «Смотр сил». Тогда же была написана историческая поэма «Ледовое побоище». Обращение к исторической тематике считалось обязательным, даже «программным» для начинающего автора в 1930-е годы. Симонов, как того и ждали, вносит в историческую поэму военно-патриотическое содержание. На заседании в журнале «Литературная учёба», посвящённом разбору его произведения, К. Симонов говорил: «Желание написать эту поэму у меня явилось в связи с ощущением приближающейся войны. Я хотел, чтоб прочитавшие поэму почувствовали близость войны… что за нашими плечами, за плечами русского народа стоит многовековая борьба за свою независимость…»

Военный корреспондент

К.М. Симонов

     В 1939 году Симонов, как многообещающий автор военной тематики, был направлен в качестве военного корреспондента на Халкин-Гол. В письме С.Я. Фрадкиной от 6 мая 1965 года К. Симонов вспоминал, как впервые попал на фронт: «На Халхин-Гол я поехал очень просто. Сначала меня никто не собирался туда посылать, я был, как говорится, слишком молод и зелен, и я должен был ехать не туда, а на Камчатку в войска, но потом редактор «Героической красноармейской» - газеты, которая выходила там, в Монголии, в нашей группе войск, - прислал телеграмму в Политуправление армии: «Срочно пришлите поэта». Ему понадобился поэт. Очевидно, в этот момент в Москве не нашлось никого более солидного по своему поэтическому багажу, чем я, меня вызвали в ПУР что-то так в час или в два дня, а в пять часов я уехал на владивостокском скором в Читу, а оттуда уже в Монголию…»

     В институт поэт более не вернулся. Незадолго до отъезда в Монголию он окончательно поменял своё имя - вместо родного Кирилл взял псевдоним Константин Симонов. Практически все биографы сходятся на том, что причина такой перемены кроется в особенностях дикции и артикуляции Симонова: он не выговаривал «р» и твёрдый звук «л». Произнести собственное имя ему всегда было затруднительно.

     Война для Симонова началась не в сорок первом, а в тридцать девятом году на Халхин-Голе, и именно с той поры определились многие новые акценты его творчества. Помимо очерков и репортажей, с театра военных действий корреспондент привозит цикл стихов, который вскоре получает всесоюзную известность. Самое пронзительное стихотворение «Кукла» по своему настроению и тематике невольно перекликается с последующей военной лирикой Симонова («Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины», «Безыменное поле» и др.), в которой поднимается проблема долга воина перед Родиной и своим народом.

     Непосредственно перед Отечественной войной Симонов дважды учился на курсах военных корреспондентов при Военной академии имени М.В. Фрунзе (1939-1940) и Военно-политической академии (1940-1941). Получил воинское звание интенданта второго ранга.

     С первых дней войны Константин Симонов находился в действующей армии: был собственным корреспондентом газет «Красноармейская правда», «Красная Звезда», «Правда», «Комсомольская правда», «Боевое знамя» и др.

     Как корреспондент К. Симонов мог передвигаться в прифронтовой зоне со свободой, фантастической даже для любого генерала. Иногда на своем автомобиле он ускользал буквально из клещей окружений, оставаясь чуть ли не единственным уцелевшим очевидцем гибели целого полка или дивизии.

     Хорошо известно, подтверждено очевидцами и документально, что в июле 1941 года К. Симонов находился под Могилёвом, в частях 172-й стрелковой дивизии, которая вела тяжёлые оборонительные бои и прорывалась из окружения. Когда корреспонденты «Известий» Павел Трошкин и Константин Симонов прибыли на КП 172-й стрелковой дивизии, их задержали, угрожали положить на землю и держать до рассвета, под конвоем доставили в штаб. Однако корреспондента Симонова это даже порадовало. Он сразу почувствовал дисциплину, порядок, уверенность, понял - война идёт далеко не так, как задумано противником. К. Симонов находит в мужестве и твердой дисциплине оборонявших город полков некую «точку опоры», которая позволяет писать в газету «не ложь во спасенье», не полуправду, простительную в те драматические дни, а что-то такое, что и другим служило бы точкой опоры, вселяло бы веру.

     За фантастическую «оперативность» и творческую плодовитость корреспондента Симонова ещё до войны сравнивали с комбайном: литературные очерки и фронтовые репортажи сыпались из-под его пера как из рога изобилия. Излюбленный жанр Симонова – очерк. Его статьи (очень немногочисленные), в сущности, также представляют собой ряд очерковых зарисовок, связанных публицистическими или лирическими отступлениями. В дни войны поэт К. Симонов впервые выступает как прозаик, но стремление писателя расширить жанры, в которых он работал, найти новые более яркие и доходчивые формы подачи материала очень скоро позволили ему выработать свой индивидуальный почерк.

     В очерках К. Симонова, как правило, находит отражение то, что он видел своими глазами, что сам пережил, или судьба другого конкретного человека, с которым свела автора война. В его очерках всегда присутствует повествовательный сюжет, и зачастую очерки его напоминают новеллу. В них можно найти психологический портрет Героя – обыкновенного солдата или офицера переднего края; обязательно отражены жизненные обстоятельства, сформировавшие характер этого человека; подробно описывается бой и, собственно, подвиг. Когда очерки К. Симонова строились на материале беседы с участниками боя, они фактически превращались в диалог между автором и героем, который иногда прерывается авторским повествованием («Солдатская слава», «Честь командира» и др.).

     В первый период Великой Отечественной войны – с июня 1941 года до ноября 1942 года – Симонов стремился охватить как можно больше событий, посетить различные участки фронта, изобразить в своих очерках и художественных произведениях представителей разнообразных военных профессий, подчеркнуть трудности обычной фронтовой обстановки.

     В 1942 году Константину Симонову было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 году - звание подполковника, а после войны - полковника. В качестве военного корреспондента он побывал на всех фронтах. Во время боёв в Крыму Константин Симонов находился непосредственно в цепях контратакующих пехотинцев, ходил с разведгруппой за линию фронта, участвовал в боевом походе подводной лодки, минировавшей румынский порт. Приходилось ему бывать и среди защитников Одессы, Сталинграда, у югославских партизан, в передовых частях: во время Курской битвы, Белорусской операции, в завершающих операциях по освобождению Польши, Чехословакии, и Югославии. Симонов присутствовал на первом процессе военных преступников в Харькове, был и в только что освобожденном, невообразимо страшном Освенциме и во многих других местах, где происходили решающие события. В 1945 году Симонов стал свидетелем последних боёв за Берлин. Он присутствовал при подписании гитлеровской капитуляции в Карлсхорсте. Награждён четырьмя боевыми орденами.

     Нелёгкая, подчас героическая работа фронтовых корреспондентов, которые не просто собирали материал для очерков и статей, но и принимали участие в боях, спасали других и погибали сами, впоследствии нашла своё отражение в произведениях писателя К.Симонова. После войны появились его сборники очерков: «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Чёрного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента». Симонову принадлежит авторство всенародно любимой «Песни военных корреспондентов», которая на долгие годы стала гимном журналистов, работающих в «горячих точках» планеты:

От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.

Без глотка, товарищ,
Песню не заваришь,
Так давай по маленькой нальем.
Выпьем за писавших,
Выпьем за снимавших,
Выпьем за шагавших под огнем!..

«Жди меня»: роман актрисы и поэта

     27 июля 1941 года К. Симонов вернулся в Москву, пробыв не менее недели на Западном фронте — в Вязьме, под Ельней, близ горящего Дорогобужа. Он готовился к новой поездке на фронт — от редакции «Красной звезды», но на подготовку машины для этой поездки нужна была неделя.

     «За эти семь дней, — вспоминал Симонов, — кроме фронтовых баллад для газеты, я вдруг за один присест написал «Жди меня», «Майор привёз мальчишку на лафете» и «Не сердитесь, к лучшему». Я ночевал на даче у Льва Кассиля в Переделкине и утром остался там, никуда не поехал. Сидел на даче один и писал стихи. Кругом были высокие сосны, много земляники, зеленая трава. Был жаркий летний день. И тишина. <...> На несколько часов даже захотелось забыть, что на свете есть война. <...> Наверно, в тот день больше, чем в другие, я думал не столько о войне, сколько о своей собственной судьбе на ней…»

     Впоследствии весьма авторитетные критики и литературоведы уверяли, что «Жди меня» - самое общее стихотворение Симонова, что в одном лирическом стихотворении поэт сумел передать особенности времени, сумел угадать самое главное, самое нужное людям, и тем самым помочь миллионам своих соотечественников в трудную пору войны. Но удалось ему это вовсе не потому, что он старался «угадать», что сейчас нужнее всего. Ничего подобного Симонов не задумывал! В тот жаркий летний день на даче Л.Кассиля он написал то, что было жизненно необходимо ему самому. Обращаясь в мыслях к единственному адресату своей любовной лирики – актрисе Валентине Серовой, поэт выразил то, что было в эту минуту для него важнее и желаннее всего. И только поэтому, именно поэтому стихи, написанные одним человеком и обращённые к одной единственной женщине на свете, стали всеобщими, необходимыми миллионам людей в самое тяжёлое для них время.

Валентина Серова, кадр из фильма «Жди меня», 1943
Валентина Серова,
кадр из фильма «Жди меня», 1943

     С восходящей звездой отечественного кинематографа, примой московского Театра им. Ленинского комсомола В. В. Серовой (в девичестве Половиковой) Константин Михайлович познакомился в 1940 году. На сцене театра была поставлена его первая пьеса – «История одной любви». Валентина, к тому времени уже вдова известного лётчика, героя Советского Союза Анатолия Серова, играла в ней одну из главных ролей. До этого, в сезон 1939-40 года она блистала в спектакле «Зыковы», и молодой, тогда ещё начинающий поэт и драматург, не пропускал ни одного представления. По словам Серовой, влюблённый Симонов мешал ей играть: всегда сидел с букетом цветов в первом ряду и следил испытующим взором за каждым её движением.

     Однако любовь Симонова к Ваське (поэт не выговаривал буквы «л» и «р» и именно так называл свою музу) не была взаимной. Валентина принимала его ухаживания, была с ним близка, но забыть Серова не могла. Она предпочитала оставаться вдовой героя-лётчика,нежели стать женой пока ещё мало кому известного молодого литератора. Тем более, что Симонов уже был женат на Е.С. Ласкиной (кузине Б.Ласкина), в 1939 году у них родился сын Алексей.

     С первых литературных шагов поэт Симонов писал «для печати», точно угадывая тот путь, который приведёт его сочинение именно на печатные страницы. В этом был один из главных секретов его раннего и прочного успеха. Его умение перелагать актуальную официозную точку зрения и предлагать её читателю уже в эмоционально-лирической упаковке выковывалось с первых литературных опытов. Но «Жди меня» и другие лирические стихи, посвящённые отношениям с Серовой, были единственными произведениями поэта, которые изначально для печати не предназначались. Да и кто бы в те предвоенные, ура-патриотические, идеологически выдержанные годы стал печатать любовную лирику, полную эротического драматизма и страданий о неразделённой любви?

     Война перевернула всё. Совершенно личное, необходимое только ему стихотворение «Жди меня» Симонов не раз читал в кругу друзей-литераторов; читал артиллеристам на полуострове Рыбачий, отрезанном от остального фронта; читал разведчикам перед тяжёлым рейдом по тылам противника; читал морякам на подводной лодке. Его одинаково внимательно слушали и в солдатских землянках, и в штабных блиндажах. Особенности российского советского читателя, уже вполне сформировавшегося, были таковы, что он искал в литературе — особенно в мучительной ситуации войны — утешения, прямой поддержки. В обеспечении такой поддержки критики видели «одну из задач поэзии». Стихотворение Симонова вышло и за пределы этой функции, получив с первого момента создания ещё одну, особую функцию: «заклинание», «молитва», «лекарство от тоски», «вера» и даже, если угодно – «суеверие»...

     Вскоре строчки полюбившегося стихотворения стали расходиться в рукописных копиях, заучиваться наизусть. Солдаты посылали их в письмах к любимым, заклиная разлуку и близкую смерть, прославляя великую силу любви:

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.

Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня…

     9 декабря 1941 года «Жди меня» впервые прозвучало по радио. Симонов случайно оказался в Москве и прочёл стихотворение сам, успев к эфиру буквально в последнюю минуту. В январе 1942 года «Жди меня» было опубликовано в «Правде».

     По словам очевидцев, на послевоенных встречах с читателями Симонов никогда не отказывался читать «Жди меня», но как-то темнел лицом. И в глазах его было страдание. Он будто вновь падал в свой сорок первый год.

     В беседе с Василием Песковым на вопрос о «Жди меня» Симонов устало ответил: «Если б не написал я, написал бы кто-то другой». Он считал, что просто так совпало: любовь, война, разлука, да чудом выпавшие несколько часов одиночества. К тому же стихи были его работой. Вот и проступили стихи сквозь бумагу. Так проступает кровь сквозь бинты…

     В апреле 1942 года Симонов сдал в издательство «Молодая гвардия» рукопись лирического сборника «С тобой и без тебя». Все 14 стихотворений сборника были адресованы и посвящены В.Серовой.

     В первой же большой статье об этом цикле известный с довоенных лет критик В. Александров (В.Б. Келлер) писал:

«…У нас есть консультации, дающие советы по многим важным вопросам. Но ни врач, ни агроном, ни юрист, ни психотехник не посоветуют, как поступать, как думать и чувствовать во многих трудных случаях личной жизни, в том числе таких важных, как этот. Нет такой специальности. Это одна из задач поэзии. Написать эти стихи нужно было именно с такими заклинательными повторениями. <...> Та сила, навстречу которой шли стихи, была верой. Даже если бы она была суеверием, трудно было бы ее осудить. Но это была правильная вера…»

     Сборник «С тобой и без тебя» фактически ознаменовал собой временную реабилитацию лирики в советской литературе. Лучшие из его стихотворений выражают конфликт между двумя сильнейшими движущими силами души поэта: любовью к Валентине и воинским долгом перед Россией.

     В дни самых тяжёлых боёв 1942 года советское партийное руководство сочло необходимым довести до массового читателя именно такие стихи, противопоставив ужасам войны то вечное и незыблемое, ради чего стоит сражаться и стоит жить:

Мне хочется назвать тебя женой
За то, что так другие не назвали,
Что в старый дом мой, сломанный войной,
Ты снова гостьей явишься едва ли.

За то, что я желал тебе и зла,
За то, что редко ты меня жалела,
За то, что, просьб не ждя моих, пришла
Ко мне в ту ночь, когда сама хотела…

     Однако муза Симонова по-прежнему не мечтала о том, чтобы давний воздыхатель назвал её женой. Преданно и самозабвенно ждать своего поклонника из фронтовых командировок она тоже не обещала.

     Есть версия, что весной 1942 года Валентина Серова всерьёз увлеклась маршалом К.Рокоссовским. Эта версия была представлена в нашумевшем сериале Ю.Кара "Звезда эпохи" и прочно укоренилась в сознании не только простых телезрителей, а также тележурналистов, авторов различных публикаций о Серовой в прессе и на интернет-ресурсах. Все ныне живущие родственники, как Серовой и Симонова, так и Рокоссовского, в один голос отрицают военный роман маршала и актрисы. Личная жизнь Рокоссовского, который был, пожалуй, ещё более публичным человеком, чем Серова и Симонов, достаточно хорошо известна. Серовой с её любовью в ней просто не было места.

     Возможно, Валентина Васильевна по каким-то причинам в этот период, действительно, хотела разорвать отношения с Симоновым. Будучи человеком прямым и открытым, она не считала нужным притворяться и лгать в реальной жизни – игры ей хватало на сцене. По Москве поползли слухи. Роман поэта и актрисы оказался под угрозой.

     Не исключено, что в этот момент в отвергнутом Симонове заговорила ревность, обида, чисто мужское желание заполучить любимую во что бы то ни стало. Опубликовав любовную лирику, посвящённую Серовой, поэт фактически пошёл ва-банк: он дал своё согласие на использование своих личных чувств в идеологических целях, дабы обрести настоящую, всенародную славу и тем самым «дожать» несговорчивую Валентину.

     Написанный в 1942 году сценарий пропагандистского фильма «Жди меня» и вовсе сделал личные отношения Симонова и Серовой достоянием всей страны. У актрисы просто не осталось выбора.

     Возможно, что как раз в этот период их, во многом придуманный самим Симоновым и «одобренный» властью роман, дал первую серьёзную трещину. В 1943 году Симонов и Серова вступили в официальный брак, но, несмотря на все благоприятные обстоятельства и видимое внешнее благополучие, трещина в их отношениях только росла:

Мы оба с тобою из племени,
Где если дружить — так дружить,
Где смело прошедшего времени
Не терпят в глаголе «любить».

Так лучше представь меня мертвого,
Такого, чтоб вспомнить добром,
Не осенью сорок четвертого,
А где-нибудь в сорок втором.

Где мужество я обнаруживал,
Где строго, как юноша, жил,
Где, верно, любви я заслуживал
И все-таки не заслужил.

Представь себе Север, метельную
Полярную ночь на снегу,
Представь себе рану смертельную
И то, что я встать не могу;

Представь себе это известие
В то трудное время мое,
Когда еще дальше предместия
Не занял я сердце твое,

Когда за горами, за долами
Жила ты, другого любя,
Когда из огня да и в полымя
Меж нами бросало тебя.

Давай с тобой так и условимся:
Тогдашний — я умер. Бог с ним.
А с нынешним мной — остановимся
И заново поговорим.

1945
В. Серова и К. Симонов на фронте

     Со временем трещина непонимания и нелюбви превратилась в «стекло тысячевёрстной толщины», за которым «стука сердца не слыхать», затем – в бездонную пропасть. Симонов сумел выбраться из неё и обрести под ногами новую почву. Валентина Серова сдалась и погибла. Протянуть руку помощи своей бывшей, уже нелюбимой музе поэт отказался:

Я не могу писать тебе стихов
Ни той, что ты была, ни той, что стала.
И, очевидно, этих горьких слов
Обоим нам давно уж не хватало.

За все добро – спасибо! Не считал
По мелочам, покуда были вместе,
Ни сколько взял его, ни сколько дал,
Хоть вряд ли задолжал тебе по чести.

А все то зло, что на меня, как груз,
Навалено твоей рукою было,
Оно мое! Я сам с ним разберусь,
Мне жизнь недаром шкуру им дубила.

Упреки поздно на ветер бросать,
Не бойся разговоров до рассвета.
Я просто разлюбил тебя. И это
Мне не дает стихов тебе писать.

1954

     Как напишет позднее их дочь Мария Симонова: «Умерла она [В. Серова – Е.Ш.] одна, в пустой, обворованной спаивающими её проходимцами квартире, из которой вынесли всё, что поддавалось переноске вручную».

     Симонов на похороны не приехал, прислав лишь букет из 58 кроваво-красных гвоздик(в некоторых воспоминаниях фигурируют сведения о букете из розовых роз). Незадолго до своей смерти он признался дочери: «... то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни... и самым большим горем...»

После войны

     По окончании войны в течение трёх лет К.М. Симонов находился в многочисленных зарубежных командировках: в Японии (1945-1946), США, Китае. В 1946-1950 годах он занимает пост редактора одного из ведущих литературных журналов «Новый Мир». В 1950-1954 годах - редактор «Литературной газеты». С 1946 по 1959 годы, а затем с 1967—по 1979 год — секретарь Союза писателей СССР. За период с 1942 по 1950 годы К.Симонов получает шесть Сталинских премий – за пьесы «Парень из нашего города», «Русские люди», «Русский вопрос», «Чужая тень», роман «Дни и ночи» и сборник стихов «Друзья и враги».

     Симонов - сын царского генерала и княжны из старинного русского рода - исправно служил не просто советской власти. Во время войны он отдал весь свой талант сражающемуся народу, своей Родине, той великой и непобедимой стране, которой он хотел видеть Россию. Но, однажды попав в партийную «обойму» (Симонов вступил в партию только в 1942 году), он сразу же обрёл статус обласканного властью, «нужного» поэта. Скорее всего, он и сам верил в то, что делает всё правильно: победа в войне и та позиция, которая была занята Россией в мире после 1945 года, только убедили Симонова в правоте избранного пути.

     Его восхождение по партийной лестнице было ещё более стремительным, чем вход в литературу и обретение всероссийской славы. В 1946-1954 годах К.Симонов – депутат ВС СССР 2 и 3 созывов, с 1954 по 1956 – кандидат в члены ЦК КПСС. В 1946-1954 - заместитель генерального секретаря правления Союза писателей СССР. В 1954-1959 и в 1967-1979 - Секретарь правления Союза писателей СССР. С 1949 года - член президиума Советского комитета защиты мира.

     Да, повинуясь «генеральной линии партии», он участвовал в кампании травли Зощенко и Ахматовой, писал «заказные» пьесы о космополитах («Чужая тень») и стихотворения-баллады, пытался уговорить И. Бунина, Тэффи и других видных писателей-белоэмигрантов вернуться в Советскую Россию. В качестве главного редактора в 1956 году Симонов подписал письмо редколлегии журнала «Новый мир» с отказом в публикации романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» а в 1973 году — письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» о Солженицыне и Сахарове.

     Но в то же самое время невозможно не признать, что деятельность Симонова на всех его высоких литературных постах не была столь однозначной. Возвращение читателю романов Ильфа и Петрова, выход в свет булгаковского «Мастера и Маргариты» (1966 год, в сокращённом журнальном варианте) и хэмингуэевского «По ком звонит колокол», защита Л.О. Брик, которую высокопоставленные «историки литературы» решили вычеркнуть из биографии Маяковского, первый полный перевод пьес А.Миллера и Юджина О’Нила, выход в свет первой повести В. Кондратьева «Сашка» — вот далеко не полный перечень заслуг К.Симонова перед советской литературой. Было ещё и участие в «пробивании» спектаклей в «Современнике» и Театре на Таганке, первая посмертная выставка Татлина, восстановление выставки «ХХ лет работы» Маяковского, участие в кинематографической судьбе Алексея Германа и десятков других кинематографистов, художников, литераторов. Хранящиеся сегодня в РГАЛИ десятки томов подённых усилий Симонова, названные им «Всё сделанное», содержат тысячи его писем, записок, заявлений, ходатайств, просьб, рекомендаций, отзывов, разборов и советов, предисловий, торящих дорогу «непробиваемым» книгам и публикациям. В архиве писателя и возглавляемых им редакций журналов нет ни одного неотвеченного письма. Сотни людей начали писать военные мемуары после прочитанных Симоновым и сочувственно оцененных им «проб пера».

В «опале»

     Симонов относился к той редкой породе людей, которых власть не испортила. Ни вынужденное расшаркивание перед вышестоящими, ни идеологические догмы, в рамках которых пролегал путь советской литературы конца 1940-х - начала 1950-х годов, не убили в нём подлинного, живого начала, свойственного только по-настоящему талантливому художнику. В отличие от многих своих коллег по литературному цеху, за годы своей «симфонии» с властью, К.Симонов не разучился совершать поступки, направленные на то, чтобы отстаивать свои взгляды и принципы.

     Сразу после смерти Сталина он опубликовал в «Литературной газете» статью, провозгласившую главной задачей писателей отразить великую историческую роль Сталина. Хрущёв был крайне раздражён этой статьей. По одной из версий, он позвонил в Союз писателей и потребовал немедленного смещения Симонова с поста главного редактора «Литературной газеты».

     По большому счёту, редактор Симонов сделал то, что считал нужным сделать в тот момент. Его честная натура солдата и поэта противилась таким формам обращения с ценностями прошлого и настоящего, как «оплёвывание и облизывание». Своей статьёй Симонов не побоялся выразить мнение той части общества, которая действительно считала Сталина великим вождём нации и победителем фашизма. Им, вчерашним ветеранам, прошедшим все тяготы минувшей войны, претили скоропалительные отречения «оттепельных» перевёртышей от своего недавнего прошлого. Не удивительно, что вскоре после XX съезда партии поэт подвергся жестокому разносу и был освобождён от своего высокого поста в Союзе Писателей СССР. В 1958 году Симонов уехал жить и работать в Ташкент в качестве собственного корреспондента «Правды» по республикам Средней Азии.

     Однако эта вынужденная «командировка»-ссылка Симонова не сломала. Напротив, освобождение от общественно-административной работы и той доли публичности, что сопровождала его практически всю жизнь, дало новый импульс творчеству писателя. «Когда есть Ташкент, — мрачно, но с мужественным достоинством шутил Симонов, — незачем уезжать на семь лет в Круассе, чтобы написать «Мадам Бовари».

«Живые и мёртвые»

     Первый роман Симонова «Товарищи по оружию», посвящённый событиям на Халкин-Голе, увидел свет в 1952 году. По первоначальному замыслу автора, он должен был стать первой частью задуманной им трилогии о войне. Однако получилось иначе. Чтобы полнее раскрыть начальный этап войны, понадобились другие герои, другой масштаб изображаемых событий. «Товарищам по оружию» суждено было остаться лишь прологом к монументальному произведению о войне.

     В 1955 году, ещё в Москве, Константин Михайлович Симонов приступает к работе над романом «Живые и мёртвые», но политические интриги после XX съезда партии, а также нападки со стороны нового партийного и литературного руководства помешали писателю полностью отдаться творчеству. В 1961 году Симонов привозит в Москву из Ташкента уже законченный роман. Он стал первой частью большого правдивого произведения о Великой Отечественной войне. Автором были найдены герои, с которыми читатель пройдет путь от первых дней отступления до разгрома немецкой армии под Москвой. В 1965 году Симонов закончил свою новую книгу «Солдатами не рождаются», которая является новой встречей с героями романа «Живые и мёртвые». Сталинград, неприукрашенная правда жизни и войны на новом этапе - одолении науки побеждать. В дальнейшем писатель предполагал довести своих героев до 1945 года, до конца войны, но в процессе работы стало очевидно, что действие трилогии завершится в тех местах, где оно и начиналось. Белоруссия 1944 года, наступательная операция «Багратион» - эти события легли в основу третьей книги, которую Симонов назвал «Последнее лето». Все три произведения объединены автором в трилогию под общим названием «Живые и мёртвые».

     В 1974 году за трилогию «Живые и мёртвые» Симонов был удостоен Ленинской премии и звания Героя Социалистического Труда.

     По сценариям К. Симонова были поставлены фильмы «Парень из нашего города» (1942), «Жди меня» (1943), «Дни и ночи» (1943—1944), «Бессмертный гарнизон» (1956), «Нормандия-Неман» (1960, совместно с Ш. Спааком и Э.Триоле), «Живые и мёртвые»(1964), «Двадцать дней без войны» (1976).

     В 1970 году К.М.Симонов побывал во Вьетнаме, после чего издал книгу «Вьетнам, зима семидесятого...» (1970-71). В драматических стихах о войне во Вьетнаме «Бомбежка по площадям», «Над Лаосом», «Дежурка» и другие постоянно возникают сопоставления с Великой Отечественной войной:

Сидят ребята,
Ждут ракеты,
Как мы когда-то
В России где-то...

«Я не стыжусь…»

     Большую документальную ценность имеют мемуары Симонова «Дневники военных лет» и последняя его книга — «Глазами человека моего поколения. Размышления о Сталине» (1979 г., издана в 1988 году). Это воспоминания и размышления о времени 30-х — начала 50-х годов, о встречах со Сталиным, A.M. Василевским, И.С. Коневым, адмиралом И.С. Исаковым.

     В книге «Глазами человека моего поколения» К.М. Симонов отчасти пересматривает свои прежние взгляды, но вовсе не отрекается от них. В отличие от некоторых довольно известных публицистов и мемуаристов «перестроечного» периода, Симонов далёк от «посыпания головы пеплом». Совершая кропотливую работу над неизбежными ошибками и заблуждениями своего поколения, писатель не опускается до бездоказательного шельмования исторического прошлого своей страны. Напротив, предлагает потомкам прислушаться к фактам, дабы не повторить прежних ошибок:

     «Я считаю, что наше отношение к Сталину в прошлые годы, в том числе в годы войны, наше преклонение перед ним в годы войны, — это преклонение в прошлом не дает нам права не считаться с тем, что мы знаем теперь, не считаться с фактами. Да, мне сейчас приятнее было бы думать, что у меня нет таких, например, стихов, которые начинались словами «Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас». Но эти стихи были написаны в сорок первом году, и я не стыжусь того, что они были тогда написаны, потому что в них выражено то, что я чувствовал и думал тогда, в них выражена надежда и вера в Сталина. Я их чувствовал тогда, поэтому и писал. Но, с другой стороны, <…> я писал тогда такие стихи, не зная того, что я знаю сейчас, не представляя себе в самой малой степени и всего объема злодеяний Сталина по отношению к партии и к армии, и всего объема преступлений, совершенных им в тридцать седьмом - тридцать восьмом годах, и всего объема его ответственности за начало войны, которое могло быть не столь неожиданным, если бы он не был столь убежден в своей непогрешимости, — все это, что мы теперь знаем, обязывает нас переоценить свои прежние взгляды на Сталина, пересмотреть их. Этого требует жизнь, этого требует правда истории…»

Симонов К. Глазами человека моего поколения. М., 1990. С. 13-14.

     Скончался Константин Михайлович Симонов 28 августа 1979 года в Москве. Согласно завещанию, прах К.М. Симонова был развеян над Буйничским полем под Могилёвом, где в 1941 году ему удалось выйти из окружения.

     В заключение хотелось бы привести отрывок из книги воспоминаний филолога, писателя и журналиста Григория Окуня «Встречи на далёком меридиане». Автор знал Константина Михайловича в годы его пребывания в Ташкенте и, на наш взгляд, наиболее точно охарактеризовал Симонова как одного из самых противоречивых и неоднозначных, но ярких и интересных людей своего времени:

     «Я знал Константина Михайловича. Человек непрозрачный, он был результативно совестлив. Он противился двоемыслию и в то же самое время сосуществовал с ним. Он не любил говорить шёпотом и громогласно откровенничал сам с собой. Впрочем, его неспокойный внутренний монолог иногда мощно прорывался наружу. Его честные мысли и побуждения, благородные устремления и поступки странным образом уживались с кодексами и уставами его жестокого и лицемерного времени. Порой ему не хватало этической перпендикулярной устойчивости. Бывает ли хороший поэт, который не давал бы вместе со своим пламенем и своего дыма?..»

Елена Широкова

При подготовке статьи использованы материалы:

Википедия

Елена Лавренова Биография К.М.Симонова

Окунь Г. Встречи на далёком меридиане

Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000


Поэт   Советский   Военный   Литератор   Писатель  

Биографический указатель


Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова
2006-2019

полная версия сайта